РОБОТИЗАЦИЯ ВНЕШНЕЙ УГРОЗЫ

Наша страна рискует «проспать» третью технологическую революцию.

Спад мировой экономики не в силах остановить научно-технический процесс. Как утверждают ведущие эксперты в области робототехники, человечество находится на пороге новой технологической революции, которая до неузнаваемости изменит окружающую действительность. К сожалению, наша страна может не успеть на этот «экспресс в будущее».

Роберт Мэннинг из издания Atlantic Council заявил, что шестилетней давности прогноз основателя компании Microsoft Билла Гейтса, который провел параллель между взрывной экспансией робототехники и компьютерным бумом (к организации которого Гейтс лично приложил руку), имеет все основания оправдаться. Пока все идет по плану. Роботами уже оснащены многие промышленные производства. Речь в первую очередь идет о заводах по сборке автомобилей и электроники. Причем работники «бездушных» производств непрерывно повышают свою квалификацию. На смену первым поколениям роботов-сборщиков с ограниченным «функционалом» приходят настоящие «многостаночники». То есть агрегаты, способные выполнять множество заданий, а их элементы имеют вполне антропоморфный вид. Например, воспроизводят человеческую руку

с кистью, запястьем и локтем. Алгоритм работы таких устройств можно оперативно перепрограммировать. Естественно, что даже полтора миллиарда трудолюбивых китайцев не могут составить конкуренцию растущей армии неутомимых «ударников капиталистического труда», не имеющих вредной привычки «устраивать перекур», требовать повышения заработной платы или отстаивать свои трудовые права.

В качестве иллюстрации этого тезиса можно привести политику руководства компании Foxconn, которое быстро сориентировалось в новых технологических реалиях. Речь идет о крупнейшем в мире производителе электроники, который выполняет заказы таких транснациональных гигантов отрасли, как Apple, Microsoft, Sony, и многих других. Большая часть мощностей группы Foxconn размещена в Китае. В последнее время рентабельность производства падает. Это связано не столько с сужением глобального спроса в условиях рецессии, сколько с изменением менталитета некогда неприхотливого китайского пролетариата, который больше не горит желанием работать на «дядю Сэма» за миску риса. Администрация Foxconn отреагировала весьма креативно – в ближайшие годы всех недовольных заменит миллион высокотехнологичных роботов, способных выполнять тонкие операции по сборке мобильных телефонов и других электронных устройств. Если оставить в стороне соображения филантропии, это является серьезным прорывом. До сих пор промышленная робототехника в основном применялась в производстве автомобилей и крупной (не микро) электроники. То есть там, где не требуется ювелирная точность. Руководствуясь канонами корпоративного этикета, владельцы компании утверждают, что рабочие не окажутся за воротами – их планируется переквалифицировать в инженеры и сервисный персонал. Однако с трудом верится, что сотни тысяч человек найдут применение своим способностям, даже если процесс переобучения и выхода на новые профессиональные горизонты завершится успешно.

По прогнозам ученых, не за горами третья промышленная революция. Ее предпосылками являются развитие информационных и коммуникационных технологий, продвижение в деле создания искусственного интеллекта. Благодаря чему может произойти конвергенция (соединение) множества частных технологий: современные производственные системы, 3D-принтеры, нанотехнологии и технологии big data. Нетрудно предположить, к каким тектоническим сдвигам в глобальной системе разделения труда это может привести. Полными хозяевами положения вновь станут те, кто обладает наиболее совершенными технологиями, а не самыми дешевыми рабочими руками. Многие аналитики уже сегодня предрекают восстановление лидерства США и ЕС в сфере промышленного производства в результате возвращения из Юго-Восточной Азии «безлюдных» производств.

Впрочем, одной только промышленной сферой применение робототехники не ограничится. По подсчетам экспертов, в течение ближайших десятилетий андроиды активно «пойдут в народ». Человекоподобные роботы «устроятся» работать домработниками, садоводами, летчиками, водителями, врачами и так далее. Отпадет потребность во многих специальностях. Особенно тех, которые связаны с низкоквалифицированным физическим трудом (это, как говорится, будет роботизированный привет нашим трудовым гостям из Средней Азии). Впрочем, работников более наукоемких специальностей андроидная революция также затронет самым непосредственным образом.

Генеральный директор Alpha Smart Systems Владимир Белый подтверждает прогноз ведущих западных экспертов, пророчащих человечеству предстоящую революцию в робототехнике. Первым ее этапом станет замена человека электронными механизмами на полностью автоматизированном производстве. В принципе этот процесс идет уже давно. Просто новые устройства станут более многозадачными и будут обладать способностью к самообучению. Сегодня задания выполняются по жесткому алгоритму, который содержит программа. Компании давно используют робототехнику при производстве микрочипов. Однако будущее за устройствами, которые будут управляться программами, способными самообучаться. Когда на основе конкретных действий и полученных результатов производится корреляция. С целью выявить неточности и ошибки. После чего производится корректировка действий. Такие роботы начинают появляться. Они, в частности, уже доказали несколько теорем.

- Как далеко продвинулась научная мысль в деле создания искусственного интеллекта?

- Очень близко. Уже в течение 10 лет программы и роботы испытываются в рамках «теста Тьюринга». Это эксперимент, когда человек общается поочередно с другим человеком или с компьютером (программой). Настает момент, когда испытуемый не может понять, кто перед ним. Тогда он указывает в ответе, что с ним общался человек. Значит, «тест Тьюринга» пройден. Такие программы уже существуют. Более того, им находят применение. В виртуальном пространстве сети уже активно используются так называемые чат-боты. Это программы, которые оставляют сообщения на интернет-форумах. Бывают случаи, когда они начинают «общаться» друг с другом, полагая, что общаются с живым человеком. То есть получают ответы, задают вопросы. Например, год назад чат-боты нашли друг друга в Twitter или в Facebook. Так до сих пор и «общаются», не могут остановиться. Операторы используют эти программы для того, чтобы сделать популярной в интернете ту или иную публичную фигуру.

- Получается, что такого рода программы уже сегодня влияют на массовое сознание?

- Вне всякого сомнения. И многие публичные персоны этим пользуются. Если у звезды в подписчиках более 30 тысяч человек, то это преимущественно «накрученные» пользователи.

- Готова ли Россия к глобальной революции в робототехнике?

- Наша страна уже давно потеряла этот рынок. И вряд ли мы сможем наверстать упущенное. А значит, нам придется приобретать новые устройства на внешних рынках. Что касается антропоморфной биотехники, то у нас еще есть возможность заскочить на подножку отъезжающего поезда. Хотя последний уже тронулся с места и начинает уходить с перрона. Наша кампания занимается андроидной техникой. Мы стремимся привлечь внимание высокопоставленных чиновников. Какое-то движение пошло – «Сколково» начало проводить подобные мероприятия. Там же эксперты разработали сайт, посвященный будущему робототехники. Сильные мира сего уже не пугаются, когда на выставках появляется нечто подобное. Однако исследовательских групп, которые занимаются этой проблемой, очень мало. С ходу я могу назвать две-три команды.

- Наши вузы и академические институты такие исследования не проводят?

- Я бы не утверждал столь категорично. Этим занимаются и в МГУ, и в Бауманке, и в других вузах. То же касается институтов РАН. Проблема в том, что не хватает специалистов. Причина проста – они не востребованы в России. Наша компания активно ищет кадры, мы «прочесываем» практически все вузы. Чуть ли не в специализированных кружках и секциях выискиваем людей. А если кого и находим, то приходится переучивать заново. Практически все госзаказы в этой сфере концентрируются в «оборонке». Да и то по большей части они являются разовыми. Это, скорее, PR-акция – создать экспериментальный образец в единственном экземпляре к очередной выставке. У наших чиновников явно другие проблемы и задачи.

- В их глазах робототехника – это по-прежнему неликвидная экзотика?

- В целом так, но, конечно, кое-какие подвижки все же есть. Сегодня на тебя уже не смотрят как на сумасшедшего ученого, когда ты разговариваешь на эту тему. На фоне зримых успехов американцев типа робота-гуманоида ATLAS, PETMAN и BigDog (робот-собака для американских военных).

Известный публицист и писатель-футуролог Максим Калашников напомнил, что процесс автоматизации и роботизации производства активно шел еще в Советском Союзе. Он был насильственно прерван неолиберальной революцией в 1991 году, которая имела криминально-чиновничий характер. А наш научно-производственный комплекс вследствие последующей рукотворной деиндустриализации был отброшен в этом отношении на много десятилетий назад. К сожалению, процесс во многом необратим.

- Ваши оппоненты утверждают, что отставание в этой сфере наметилось еще в советский период.

- Это полная ерунда. В 1989 году каждый четвертый отечественный промышленный робот производился в Москве. На любом электромеханическом заводе в столице вы бы увидели роботизированные линии. Разумеется, на том уровне развития технологий. Вообще, первый завод по производству роботов был открыт в 1945 году при Иосифе Виссарионовиче. Сейчас они вообще не производятся. Зато мы закупаем импортное оборудование. Рассказы про экстенсивность и ручной труд в советской промышленности – это часть либерального «черного мифа» об СССР. Он был нужен для оправдания развала великой державы.

- Достаточно ли усилий, которые предпринимают наши власти для того, чтобы ликвидировать отставание (теперь уже неважно, когда оно произошло) в технологической гонке?

- Медведев может сколько угодно посещать «Станкин», но массовое производство уже убито. Теперь нам приходится закупать импортных роботов. Здесь возникает проблема технологического суверенитета. Учитывая, что некоторые подобные устройства можно блокировать. Потом непонятно, как допускать иностранных специалистов к сервисному обслуживанию оборудования, которое работает на ВПК. Дальше возникает еще один вопрос: а что, собственно, мы собираемся роботизировать? В принципе, после неолиберальной «зачистки» мы могли бы строить роботизированную промышленность с нуля. Она была бы на порядок более производительной. Это особенно актуально в свете демографической ситуации и нехватки рабочих рук. Но, во-первых, остро ощущается нехватка кадров, а во-вторых, отсутствие промышленной базы. Советские специалисты – это же вам не коллективная «спящая красавица», которая до поры до времени оцепенела в анабиозе. Промышленная «красавица» не будет ждать, когда к ней придет большой чиновник, поцелует ее, так что она «проснется», снимет паутину и начнет работать, как ни в чем не бывало. Многие специалисты либо уже умерли, дисквалифицировались или подались в другие сферы.

- Чем чревата ситуация, если Россия останется одним из аутсайдеров на мировом рынке роботов?

- Последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Посмотрите, чего добились ученые на Западе. Там уже регенерируют роговицу глаза с помощью стволовых клеток, происходит массовая роботизация производства. Однако в России западные компании занимаются совсем другим. Создают совместные предприятия по бурению скважин, а также по добыче нефти и газа. Все вертится вокруг сырья и углеводородов. По всем 34 критическим технологиям у нас наметилось страшное отставание. В свое время СССР играл с США «в одной лиге». Да, мы могли немного в чем-то отставать, но были в первом технологическом дивизионе. Сегодня РФ, образно выражаясь, – это «дворовая команда», а нам противостоит «сборная Бразилии». Естественно, что в случае нарастания отставания дело может закончиться только распадом страны. Причем по объективным причинам. Нашу огромную территорию «растащат» чисто экономически, когда в эру энергосберегающих технологий сырье потеряет свое значение. У наших геополитических противников появятся «безлюдные» гибкие производства. Параллельно будет происходить биотехнологическая революция, одним из следствий которой может стать возникновение касты долгоживущих правителей. Наша элита за доступ к бессмертию сама преподнесет Россию «на блюдечке с голубой каемочкой».

- Не приведет ли появление таких технологий к реализации социал-дарвинистских сценариев?

- Роботизация плюс революция в нано и биотехнологиях, а также возникновение расы долгоживущих правителей могут привести к созданию нового кастового общества во главе с вечноживущей расой. Главная угроза заключается в том, что на Земле, не исключено, будет установлен действительно социал-дарвинистский, кастовый строй. Причем в самом ядре капиталистической системы. В такой ситуации 80 процентов населения окажутся «лишними». Они будут просто не нужны...

- Существует ли позитивная альтернатива этой технократической антиутопии?

- Только в случае перехода к коммунистическому строю, при котором будут жестко пресекаться любые попытки со стороны верхушки общества установить свою монополию на распоряжение новыми технологиями. Для этого также потребуется выделять колоссальные ресурсы на переучивание людей, на их тотальное образование и создание совершенно новых сфер деятельности. При сохранении нынешних порядков, психологии элиты, а также экономической модели мы придем к тому, что многие люди просто станут «лишними», превратившись в париев, которые существуют только благодаря милости правителя. Впрочем, как я уже сказал, не стоит демонизировать новые технологии – последствия их применения зависят от общего социального и политического контекста.

IT-эксперт Эдуард Пройдаков достаточно пессимистично оценивает способность России ликвидировать нарастающее отставание от флагманов робототехники. Развитие отрасли должно основываться на серьезной государственной программе, подкрепленной финансами. А сегодня даже те компании, которые занимаются роботами, по существу никакой поддержки от государства не получают.

- Есть ли в нашей стране объективные предпосылки для технической революции?

- Пока я их не вижу. В течение последних лет я активно изучаю статистические данные по такому важному показателю, как открытие новых предприятий. С ноября прошлого года промышленный рост замедлился. Для того чтобы внедрять робототехнику, руководители предприятий должны иметь серьезную мотивацию в виде широкого спроса на твою продукцию. Интерес к роботам есть у всех, и могут быть даже завышенные ожидания. С другой стороны, группы, занимающиеся разработками в этой сфере, имеют в основном идеалистическую мотивацию. То есть работают, что называется, на энтузиазме.

- Государственный запрос на такую технику практически отсутствует, а социальный?

- Естественно, что медицинские учреждения интересуют роботы для больниц, граждан для ухода за престарелыми. Если бы государство нормально финансировало такие программы, такая продукция была бы востребована. С другой стороны, есть одно важное обстоятельство. Многие люди не могут трудоустроиться, а робототехника вступает с ними в конкуренцию. Да, в Китае сегодня действительно активно происходит роботизация производства. К счастью, здесь есть непаханое поле работ в аграрном комплексе. Не говоря уже о неосвоенных районах в горной местности. Недавно запустили программу создания 100 городов-миллионников. В общем, у руководства КПК есть чем занять народ. В России, боюсь, проблем будет больше. Впрочем, не только у нас, но и по всему миру.

- В этой связи вспоминается известное изречение времен огораживаний в Англии: «Овцы едят людей». Не ожидает ли мир нечто подобное, на этот раз беспрецедентном масштабе?

- Нет, я более оптимистично настроен. Главная сфера применения роботов в настоящее время – это армия. Сегодня изменилась военная доктрина. Происходит «цифровизация» армии, которая требует внедрения роботов. В данной связи можно вспомнить про беспилотники и т.д. В этом сегменте робототехники Россия также сильно отстает. Особенно в авионике. В то же время у нашего верховного руководства есть понимание и желание заниматься подобными разработками. Авиакомпании сегодня активно занимаются беспилотниками. Роботы востребованы силовыми структурами, например МЧС. Это немного подстегивает производителей. Другое дело, насколько активно такие технологии будут перетекать в гражданский сектор. Внедрение любой новой технологии чревато проблемами. Допустим, в Великобритании внедрили «электронное правительство», что привело к уменьшению числа чиновников на 45 процентов.

- Можно ли представить себе нечто подобное в России?

- Сомневаюсь. Наши чиновники костьми лягут, но не допустят электронного конкурента. Поскольку это означает прямую угрозу их благополучию. При таком отношении к модернизации и научно-техническому прогрессу ничего у нас не получится.

- Есть ли угроза того, что созданная человеком техносфера выйдет из под контроля?

- Думаю, что в этом вопросе не стоит ориентироваться на голливудские «страшилки» вроде «восстания машин» или «терминатора». Конечно, можно создать роботизированное производство, в рамках которого робототехника будет воспроизводить саму себя. Но для того, чтобы проектировать что-то новое, заниматься инженерными разработками и синтезировать новое знание, система должна обладать существенно более высоким интеллектом. Пока я не вижу такой перспективы. Слишком уж много непонятного в устройстве интеллекта и разума. Невозможно разобрать мозг по нейронам и посмотреть, как он работает (так называемая «обратная инженерия»). Создание киборгов как сочетание биологического организма и электронных компонентов – это более реально. Это особенно актуально на нынешнем уровне познаний о нашем организме. На самом деле есть более интересные направления. Например, выращивание тканей, регенерация и так далее. В фармакологии и медицине активно развивается направление по созданию, условно говоря, биороботов. В таком качестве могут выступать «полезные», перепрограммированные вирусы, которые способны встраиваться в ДНК и исправлять поврежденный ген. Чем дальше, тем этого добра будет больше.