БЕСЕДА С ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ

    Дождавшись председателя. Зашел к нему и доложил о случившемся. Тот спокойно его выслушал и сказал:

     - Ну что вы так переживаете Сергей Семенович, за последнее время для нас это уже не в диковинку. В Германии в особом отделе процентов десять сотрудников сбежало в Западную Германию. Но как видишь, Сергей Семенович, там все еще заправляет сын заведующего отделом административных органов ЦК КПСС. Никакой ответственности. А вот завтра к нам приходит в качестве начальника управления инспектор ЦК КПСС. Он будет возглавлять новое направление. Всю туже Германию. Ты же сам мне докладывал, что ЦРУ и МОСсад, запнувшись и выговори, - ну бл-дь и название, - усилили там работу по воссоединению Восточной Германии с Западной. У меня складывается такое впечатление, что в ЦК все знают, а иначе чем объяснить назначение инспектора ЦК к нам в начальники управления. И ты знаешь, уже подписано постановление о присвоении ему генерал-лейтенанта. А знаешь кто он по образованию? Как ты думаешь?

     - Ох, Виктор Михайлович, мне то откуда знать. Я же не заместитель по кадрам, ответил Сергей Семенович.

     - Вот то-то оно. Вся кадровая работа не у нас. Она в том же ЦК. Ну, так вот. Он окончил Днепропетровский зоотехнический техникум.

     - Да ну, не может быть! А вообще у нас все может быть. Страной управляют зоотехники, ветеринарные врачи, сантехники, доярки и свинарки, с пафосом произнес Сергей Семенович.

     - А ты то кто? - улыбаясь, спросил председатель.

     - Кто, кто, я окончил Свердловский лесной техникум. Я же лесник.

     - Это правда, Семеныч. В Советском Союзе развелось много дубов. И в ЦК КПСС особенно. И у нас не КГБ СССР, а лесничество. Так что ты на работу принят по специальности. А кто твой тесть по образованию?

     - Ну, вы же знаете кто. Тоже лесник. Ну и что, за то он имеет большой опыт по организации пьянок. Вы же знаете, сами там часто бывали.

     Виктор Михайлович резко стукнул кулаком по столу и повысил голос:

     -Все, достаточно пизде…, видите, разошелся. Притворяешься дурачком. Я то, что могу сделать?

     -Виктор Михайлович, но вы же член Политбюро, вы же можете как-то влиять на обстановку.

     - Да брось ты молоть хй-ю, ты же знаешь не хуже меня Сергей Семенович, я всего лишь почетный член. Через несколько секунд, поправился, - прости, пожалуйста, я хотел сказать член Политбюро. Сам засмеялся.

     - Оно то так, Виктор Михайлович, но хоть и почетный, но слово то имеете.

     - Да брось ты притворяться. Ты все знаешь. Сам же выходец оттуда. Какое слово. Сижу для галочки. Там сейчас заправляет южная группировка.

     - Виктор Михайлович, что-то больно мы разговорились. Ведь завтра может лечь на стол депеша с нашим разговором. Вы этого не боитесь?

     - Да хрен с ним, пусть ложится. Все равно скоро исключат и отправят в отставку. Назначат кого-то из южной группировки. А ты Сергей Семеныч у нас не потопляемый как Суслов. Ты сработаешься со всеми. Чего тебе волноваться? Главное вовремя доложить, показать подобострастие и преданность Генеральному секретарю. Ну ладно, ближе к делу. Пиши докладную записку вначале на админотдел, затем на Политбюро. Попробую доложить там. Может Нилыч поддержит. Он же один из самых старых. А если нет, то и хрен с ними. А ты то Семеныч перестал стучать на меня?

      -Да вы что Виктор Михайлович, я забыл, когда последний раз был на Старой площади.

     - Не ври Семеныч. Ты вчера там был в семнадцать тридцать. Мне доложили наши ищейки.

     - Так я был у младшего Козлинского. Понимаете, выпили немного.

     - То-то я чувствую, что от тебя прет перегаром, как с бочки с закваской. Ты бы хотя бы чем-то закусывал, или эту как его, ну которую жует корова.

     - Да жвачка же Виктор Михайлович, - подсказал Семеныч.

     - Да, верно говоришь, но ты же знаешь, что из рта не несет только тогда, когда она в нем.

     - Вот и я так думаю. Так нахрен эта жвачка нужна. Я вот сейчас жую лавровый лист и мне кажется, что уже не так прет.

      - Семеныч, прости, конечно, но стало еще хуже, прямо как с общественного туалета.  Нет, вы понюхайте.

     Семеныч дыхнул на председателя.

      - Фу ты бля…, иди нахер, почисти хотя бы зубы сука вонючая. Не КГБ, а туалет вокзальный. Бля…, люди, наверное, за несколько кварталов КГБ обходят из-за этой вони. Стыд какой-то. Слушай Семеныч, переходи на зарубежную, от нее хоть запаха нет. Нет, лучше пей Армянский.

     - Виктор Михайлович, вот вчера с Козлинским мы его и пили, а вонь то, прет хуже, чем после Украинской. Это бесполезно.

     - Слушай Семеныч, ты мне мозги не е - и, ты либо перепиваешь, либо не допиваешь. Найди какую ни будь золотую середину, как говорит наш вождь. А вообще позвони «сапожнику» из внешки, он же твой друг по пиздобольству, пусть пришлет тебе из Афганистана или, где он там, из Пакистана марихуаны или конопли. От нее никакого запаха, а балдежь похлеще, чем после водки и армянского. Вот вчера мы вместе с Сергеевичем немного курнули, так мне до сих пор приятно. Да, кстати, ты зачем пришел?

     - Так я же говорил, задолбала меня эта Германия. Там завелся какой-то следователь или прокурор. Все мозги засрал. Ну, по ошибке грохнули там одного следака или прокурора, хрен его знает кого, так он там такую развел вонь, еще похлеще чем из моего рта.

     - Постой, постой Семеныч, ты мне об этом ничего не говорил. Ты что-то говорил о Феньковском.

     -  Да, вы правы Михалыч. Понимаете, после вчерашнего тяжеловато. Этот Козлинский бык. Он эту заразу ведрами хлещет. Нет, вы представляете, мы вчера с ним на двоих выпили семь поллитровок. Где-то часок поспали и вы, представляете, он просыпается, а у него вся морда в какой-то грязи. Я присмотрелся, нет, то не грязь, а обыкновенный салат. Так что вы думаете, вызвал эту Машу и говорит ей, - Машунь,  сучка ты моя милая, повтори бля… все сначала, а потом придешь, я тебя возьму сзади. И вот, домой я приехал под утро. А тут этот козел из военной прокуратуры мне мозги все затрахал этим Феньковским. Ну и что, что он улетел во Францию. По мне хоть в Америку. Пусть катится нахер. Ой, Михалыч, у тебя там не осталось?

     - Ты это о чем, Семеныч? Я со вчерашнего не пришел в себя. А вообще-то постой. Нажал на кнопку. В кабинет вбежала молоденькая секретарь. – Ты вот что, Семеныча палит. Налей-ка ему порцию, ну с премысью, ты знаешь…

     Через минуту все та же секретарь стояла с разносом и на нем большой, граммов на четыреста пятьдесят, наполненный жидкостью фужер и кальян.

     - Вот это оперативность, Молодец Анюта!

     - Простите Виктор Михайлович, я не Анюта, я Ксюша.

     - Да какая разница. Все равно молодец!

     - Ну ладно Семеныч, бери свою порцию и смотри мне до обеда, чтоб во рту больше ни капельки. Понял?

     - Так точно, понял и залпом осушил фужер.

     Вытер губы рукавом и облегченно вздохнул.

     Михалыч принялся за кальян. Покурив немного. Его глаза стали стеклянными. Втупился в Семеныча, спросил:

     - Я чего-то не пойму, так ты зачем приходил Семеныч? У тебя, что нет денег на водку? Нет, постой, зарплату нужно отдавать на сберкнижку в Швейцарский банк. Я не могу позволить, чтоб мои заместители тратились еще на водку. Я сейчас позвоню в спецбуфет и увеличу твою пайку в два раза. А то бл-дь мне еще не хватало, чтоб мои заместители были голодными. Сняв трубку, - алло, это я, значит так Любушка, у меня Семеныч, с сегодняшнего дня его паек удваивается.

     -Так вы все пайки уже роздали, у меня ничего нет в запасе, - ответила директор спецбуфета Любовь Петровна.

     -Ты вот что, помолчи. Сделай за счет политбюро. Пусть они рассчитываются за свои кадры. Ему лично литра уже не хватает.

    Та попыталась что-то возразить.

     - Ты помолчи, крикнул Михалыч, а то нахер уволю. Поняла?

     - Поняла, Виктор Михалыч! – ответила заведующая.

     У Семеныча от услышанного и выпитого лицо стало самодовольным, а глаза посоловели, смотрел на шефа умиленно и преданно.

     - Так я и говорю, вы правы Михалыч, действительно не хватает этих представительских расходов. Жена требует, чтоб я купил ей дачу в Италии, а где взять денег ума не приложу.

     - Постой, нахер тебе нужна там дача, там есть государственная, правда она не как гостиница для королей, но ты же у нас не король, обойдешься.

     - Так она хочет, чтоб дача была на ее мать, а не государственная, ответил Семеныч.

     - Ладно, пиши рапорт, я подпишу. Нет, постой. Ты зачем приходил? - спросил Михалыч.

     - Так я и говорю, завелся в нашей Германии какой-то следак и всех затрахал.

     - Так и хрен с ними, со следаком, Семеныч, чего ты переживаешь?

     - Так я и говорю, что ты Виктор Михайлович, там, на Политбюро и сказал бы об этом.

     - Слушай Семеныч, нахрен это мне нужно. Я тебе говорю русским языком, что я там почетный член и меня не послушают. И вообще, ты что рехнулся, чтоб я докладывал о каком-то следаке на Политбюро. Ты действительно с глубокого бодуна. Гляди бля…, пойдут галюки.

     - Да нет Михалыч, не о следаке, а о Феньковском. Это он улетел в Париж.

     - Как в Париж? Ты только, что говорил, что в Японию.

     - Так это Шифрин в Японию сбежал, а это, как его, Пеньковский.

     - Слушай Семеныя, какой нахер Пеньковский? Его давно арестовали и сто лет тому заменили на нашего. У нас есть начальник управления Феньковский.

     - А кто тогда сбежал вчера в Париж? Мыхалыч, кого просит этот хрен из военной прокуратуры арестовать, того, что сбежал в Париж?

     - Да хрен с ним, с Парижем. Ты Семеныч иди немного поработай и через час ко мне на доклад. Все, вали.

     Михалыч засмеялся и сказал:

     - Только не в штаны.

     Сергей Семеныч сорвался с места и выпалил:

     - Есть через час, товарищ генерал армии!

     Сергей Семенович, шатаясь, вышел из кабинета.

     Сотрудник Специальной политической службы Генерального секретаря ЦК КПСС, сидевший на записи беседы столь высоко поставленных чиновников, не мог сообразить, что пил Семныч и что курил Михалыч. Странно, думал он, неужели Михалыч пристрастился к марихуане, а тогда что пил Семеныч? Вот блин дают мужики. Неужели им мало простого коньяку или водки. Черт и что. Бардак какой-то. Если не пресечь это в зародыше, то это может распространиться как вирус. Господи, нужно писать служебную «помощнику», а я не могу понять, о чем они между собой говорили. Ну, с Феньковским все понятно, сбежал в Париж. А при чем здесь Пеньковский. И кто сбежал в Японию. О какой даче шла речь, тоже не понятно. Хрен его знает, о чем писать. Ведь они же чокнутые. Вот блин, думал сотрудник, наслушаешься их шизофренических разговоров, неровен час и сам станешь им. О какой даче шла речь? Неужели у них есть дачи и в Италии? О чём эти козлы говорили, ломал голову сотрудник. Чего они только не несли. Какая-то чехарда. Нужно срочно докладывать «помощнику», но о чем докладывать? На скорую руку все-таки состряпал служебную и тиснул «помощнику».

     Ну, все, подумал сотрудник, пронесло. А вообще сюда я больше не пойду. Тут с ними рехнешься. Это не КГБ, а действительно помойная яма. Если уж председатель несет такую-то ахинею, то о чем говорить чуть пониже рангом, типа Сергея Семеновича.

      Сотрудник тяжело вздохнул и посочувствовал парням. С кем им приходится работать? Вот с таким дерьмом. Это же ужас. Душевные переживания и сочувствие офицерам КГБ прервал телефонный звонок. Звонил «помощник».

     - Ты вот что, разберись, что они потребляли. Судя по твоей записке, так они и вовсе чокнутые.

     - Вы бы послушали, какую ахинею несут. Это вообще черт и что. Это не комитет, а дурдом. Я скоро сам рехнусь. Здесь день работы нужно считать за год. Я прошу вас перевести меня отсюда, хоть куда.

     - Ну ладно тебе ворчать. Знал куда шел. Действуй!

     Получив команду, сотрудник срочно «повредил» правительственную связь.  Через пять минут с приемной председателя поступил вызов специалиста связи. Сотрудник, не задерживаясь, прибыл в приемную. Его встретила Ксюша.

     - А, протяжно произнес сотрудник, здравствуй моя сладкая. Какая ты стала красивая, я бы сказал женственная. Ксюшенька, ты совершенство.

     Ксюша покраснела. По ее улыбке было видно, что комплимент ей понравился. «Мастер» зашел в кабинет Михалыча. Странно, его в кабинете не оказалось. Он зашел в комнату отдыха. Михылыч лежал, развалившись на диване. Спал с открытыми глазами. Сотрудник доложился. Михалыч не отреагировал. Тот подошел к дивану. Михалыч не шевельнулся. «Мастер» рукой помахал перед глазами Михалыча. Никакой реакции. «Мастер» собрался уходить. В друг на лице Михалыча появилась улыбка. «Мастер» остановился. Ждал разговора. Михалыч засмеялся. Замахал руками. Застонал. Начал ерзать тазом. Потом Михалыч расстегнул брюки и вытащил член.  Снова начал движения тазом. Чмокая губами, махая руками, во сне кого-то обнимал. «Мастер» понял, у Михалыча галлюцинация. Видимо тяжелое наркотическое состояние. «Мастер» смотрел на эту картину и думал, какая мерзость правит такой солидной организацией, сплюну, махнул рукой и оставил Михалыча с его занятиями. Вышел в приемную к Ксюше. Его лицо посерело. Увидев его, секретарь испугалась:

     - Что-то серьезное?

     - Да не очень, но страшно не приятно. А вообще зайдите и посмотрите.

     - Нам нельзя туда заходить, возразила секретарь.

     - Ничего страшного, зайдите.

     Послушав «мастера», секретарь зашла в комнату отдыха. Она вскрикнула и сразу выбежала. Секретарь изменилась в лице.

     - Ну что?  - спросил ее «мастер».

     Секретарь стояла как окопанная. У нее на глазах выступили слезы. Она молчала. Затем ей стало плохо. Ее затошнило. В это время зашел помощник, полковник Куцый.

     - Что с тобой? Ты почему Ксения такая бледная?

     - Мне плохо Иван Викторович, ответила секретарь. Меня тошнит.

     - Ты что забеременела, настойчиво спросил помощник.

     - Не знаю, - сквозь плач ответила секретарь.

     «Мастер» понял, что у Куцого с Ксюшей роман.

     Она взяла чистый лист бумаги и написала рапорт на увольнение.

     - Я вас очень прошу Ксения, обратился к ней «мастер», сходите, пожалуйста, в мастерскую и принесите плоскогубцы.

     Ксюша сорвалась и выбежала из приемной. За ней вышел помощник. В коридоре он настойчиво начал спрашивать Ксюшу, что случилось, что решила уволиться. Ксюша молчала.

     В это время «Мастер» подошел к шкафу. Открыл. На его удивление, перед ним стоял все еще не помытый фужер и кальян. На скорую руку вытащил из кармана салфетки, одной вытер фужер, другой мундштук кальяна. Свернул их и положив в отдельные полиэтиленовые кульки. Через минуту возвратилась Ксюша. «Мастер» взял плоскогубцы и удалился в кабинет Михалыча. Через несколько минут «мастер» доложил, что все исправил, покинул кабинет.

     Вышел из приемной сотрудник направился в лабораторию. Там сдал салфетки и через сорок минут получил результаты анализа. На салфетке с фужера обнаружена примесь кокаина. На второй салфетки остатки анаши. Здесь же снова составил служебную. К шестнадцати часам служебная легла на стол «помощнику».

     Дело шло к вечеру, а у Семеныча капли во рту не остановилось. Все провалилось в желудок. Перед обедом, как полагается, пропустил поллитровку и в столовку. Там закусил. Навеселе возвращаясь к себе в кабинет, на встречу попался один умник. Семеныч подумал, то же мне, пурыс. Заносчивый какой-то. Здоровается сквозь зубы. Видите ли, он проработал в США семнадцать лет. Нелегал хренов. Вот невидаль. А сейчас ты работаешь у меня. Поравнялся с этим полковником, остановил его и спросил:

     - А вы сейчас какую страну ведете?

     - Германию товарищ генерал-полковник, выпалил полковник.

     - Ты это почему орешь полковник, ты веди себя поприличнее.

     - Как же мне вести себя товарищ генерал-полковник?

     - Ты кода последний раз пил водку?

     - Месяц тому товарищ генерал-полковник.

     - А я пью тогда, когда мне хочется, вот и сейчас могу выпить.

     - Так в чем дело товарищ генерал-полковник?

     - А в том, что эта Германия меня уже заеб…. Ты ее курируешь. Когда наведешь порядок там. Почему особисты бегут в Западную Германию? Почему заеб-ли эти прокуроры?

     - Так они у вас могут побежать не только в Германию, но и Америку, и в Японию, и в Израиль, и в Италию. Где принимают и больше платят, туда и бегут. Они же не привязанные к столбцам, да и воспитание за последнее время хромает. Офицеры только и думают с кем выпить или как уколоться.

     - Ты на что намекаешь?

     - Да ни на что товарищ генерал-полковник.

     - Я понял, на что ты намекаешь, небось, на Михалыча.

     -Товарищ генерал-полковник, знаете, вы бы лучше пошли немного отдохнули.

     Не слушая ответа, полковник пошел вниз по лестнице.

     Семеныч не выдержал такого нахальства, крикнул:

     - Ты мудак, долго будешь выеб… А ну пиз-й в кабинет и напиши служебную записку, что там происходит в этой еб… Германии. Да немедленно. Полчаса тебе на все про все. И не забудь, это тебе не Америка!

     Полковник махнул рукой, громко засмеялся и сказал:

     - Ты, придурок, иди, проспись пока я тебе не показал где Америка. Развели бардак и алкоголиков.

     Сам же пошел в столовую. На его душе стало горько и обидно за государство, за народ. Думал про себя, нет, суки, не дам я вам покоя. Сейчас вы прочитаете, я вам напишу, чем ваши выблядки занимаются в Германии. Нашли козла отпущения, следователя и прокурора. А в чем они повинны? В том, что решили вывести вас всех на чистую воду? Они работают на благо Отечества. Слава богу, что офицерская честь еще не перевелась.

      Полковник знал, что председатель и его заместители алкоголики, а отдельные полные наркоманы.  Эта проблема начала разъедать руководящий состав. Он знал, что часть сотрудников внешней разведки привозят наркотики и ими потчуют руководство. Слава богу, что эта зараза пока не распространяется на простых граждан, да и вряд ли честные труженики пойдут на это. Подумав о народе, ему стало легче.

       Пообедав, пошел к себе в кабинет. Через час уже была готова служебная записка под грифом совершенно секретно на имя председателя КГБ СССР.  Вкратце изложив суть дела по Германии, о том, что спецслужбы ФРГ, Америки и Израиля готовят соединения западной и восточной Германии. В этих целях на протяжении тридцати лет идет усиленная подготовка. За это время было завербовано большое количество сотрудников особых отделов, работников КГБ, даже членов ЦК и Политбюро. Затем полковник подумал и решил написать в копии Политбюро ЦК КПСС. Закончив составление записки, полковник взял папку и спустился на третий этаж в приемную к председателю. Там доложил, что Сергей Семеныч дал ему команду лично доложить председателю по вопросу бегства генерал-лейтенанта Феньковского. Помощник ничуть не усомнился. Разрешил полковнику зайти к председателю. Тот здесь же зашел и доложил, что генерал-полковник дал ему команду лично вам доложить о деятельности Феньковского и о положении дел в Германии по случаю предательства Родины сотрудниками особого отдела группы войск в Германии.

     Виктор Михайлович слушал внимательно, а затем спросил:

     -Полковник, какие приняты вами меры по предотвращению такого массового предательства?

     -Товарищ генерал армии, я не был уполномочен контролировать эти вопросы, но коль есть такое поручение, разрешите отбыть в Германию и лично разобраться на месте.

     Председатель был рад такому повороту. Подумал, пусть едет и разбирается, а потом посмотрим, как поступить. На служебной записке написал: «Выехать в Германию и лично доложить».