ДОПРОС КОМАНДУЮЩЕГО
Бохвостов взял все материалы дела по гибели Милермана. Через двадцать минут Бохвостов и Алексеенко были в приемной командующего. Приемная роскошью не отличалась. Все было крайне просто. Бохвостову это понравилось. Зашли в кабинет. Командующий встал из-за стола, вышел навстречу. Бохвостов не успел поднять руку к фуражке, как командующий сказал:
- Этого не нужно сынок. Мне уже доложил Максим Петрович о твоем прибытии. Я рад, что именно прибыл ты в качестве заместителя прокурора. Дышаться будет легче. А что касается твоего прошлого, так оно прекрасно. Ты освободил из-под стражи такого хорошего человека и офицера, я имею в виду, генерала Селезнева. А какое серьезное дело раскрутил на Урале? Да и в Германии ты не дремал, собственно говоря, поэтому тебя сослали к нам, в Афганистан. Послужной список у тебя великолепен, а то, что тебя разжаловали, так это не беда. Тебе мстит выживший из ума Колмагоров. Этот негодяй свое еще получит. Ты вот что мне скажи, какая перспектива раскрытия гибели Милермана.
- Никакой товарищ генерал, за исключением того, что он перевозил в вертолете белый порошок под названием героин. Я как раз и хотел вас допросить по этому вопросу.
- Нет проблем сынок, задавай свои вопросы, отвечу.
Бохвостов достал из папки бланк протокола допроса свидетеля, занес в него все биографические данные командующего. Заполнил первый лист. Перевернул. Предупредил об уголовной ответственности за дачу ложных показаний и отказ от дачи показаний. Предоставил командующему подписаться. Тот подписал не глядя.
Виталий начал допрос:
-Так вот господин командующий, затем поправился, товарищ командующий, простите, я первый день здесь в Афганистане и никак не могу отвыкнуть от Германии, не сможете ли вы сказать, когда и кто дал команду закрыть стеклянные окошки на цинковых гробах?
- Виталий Львович, помилуйте, я этого точно не помню, но это был приказ Министерства вооруженных сил СССР. Кажется, его подписал заместитель министра обороны по тылу. Первые грузы «двести» мы действительно отправляли с окошечками, через которые просматривались лица погибших. Через несколько месяцев, после прихода заместителя начальника особого отдела полковника Милермана, на имя заместителя командующего группы войск от него поступил рапортом, в котором он изложил необходимость закрыть эти окошки. Он обосновал свое предложение тем, что отдельные трупы поступают изувеченными до неузнаваемости. Я, будучи еще комдивом, от части с ним согласился. Подчеркиваю, от части потому, что изувеченные были не все погибшие. Я тогда высказал свое мнение командующему, что есть такая необходимость заваривать окошечки только по изувеченным трупам. К сожалению, через неделю приказ уже был подписан. Из Союза начали поступать гробы без окошек. Конечно, это вызвало недоумение среди командиров частей. После этого поступило устное указание от Милермана о том, чтоб все сопроводительные документы подписывали командиры частей и оперуполномоченные особого отдела. Я, правда, тогда очень возмутился и сказал командующему, что это непорядок. Пусть эти парни занимаются своей оперативной работой, а в похоронные дела пусть не вмешиваются. Для этого в каждой части есть заместители по тылу. Это их обязанности. Милерман на мои замечания возмутился и настоял на своем. Через некоторое время оперуполномоченные окончательно взяли на себя эти обязанности. Именно тогда и пошел слух, что особые отделы стали похоронными службами, гробовщиками.
- Товарищ командующий, а что командиры частей самоустранились от этого или было чье-то распоряжение?
- Да нет, Виталий Львович, никакого распоряжения не было. Устное распоряжение покойного Милермана. Командиры частей даже обрадовались такому повороту. Правда, через месяц по оперативным сводкам пошла несуразица. Оперуполномоченные отчитывались, что они оправляли груз двести всегда раза в два, в два с половиной раза больше, нежели погибало. На совещаниях командующий ругал командиров за такие большие потери. Через некоторое время он перестал ругаться за такие неточности. Но это имело место быть. А когда я принял командование группой войск, я провел по этому вопросу служебное расследование. В результате по данным особистов войска несли потери разов в пять или даже в семь больше, чем фактически было солдат и офицеров. По их данным мы ежемесячно меняли личный состав по семь раз. После установления такого факта я запросил из частей сведения, сколько они получали цинковых гробов. В этом случае цифры сходились. Я помню, тогда написал рапорт на имя министра и изложил все данные. Так реакции до сих пор нет.
-Товарищ командующий, тогда напрашивается другой вопрос, кто курировал эти вопросы в Минобороне?
- Нет никаких проблем. Начальник тыла генерал армии Гофман и конечно особисты.
- Товарищ командующий, а можете ли вы сказать, что особисты отправляли в этих гробах?
- Помилуйте молодой человек, у меня столько проблем, что мне некогда заниматься еще этими пустяковыми вопросами. Этот вопрос переадресуйте начальнику особого отдела группы войск генералу Пузанову. Он должен знать. А вообще, если честно сказать, его в Афганистане почти не бывает. Вы же знаете, чей он сын. А вообще был у меня один случай, когда ко мне зашел комдив сто первой дивизии, тогда еще полковник Селезнев. Он очень возмущался, что среди груза двести при прощании с погибшими, он обнаружил близнецов, которых в дивизии никогда не было. Он попытался открыть гроб и посмотреть, что в нем лежит. Тогда в вертолет вбежал оперуполномоченный особого отдела и запретил это делать. Но он настоял на своем. Вскрыл гроб и вместо трупа там был все тот же белый порошок, т.е. героин. Я тогда дал команду полковнику Милерману разобраться, но он и его оперуполномоченный сослались на то, что они проводят спецоперацию.
-Товарищ командующий, я вас попрошу ответить все, что вам известно об авиакатастрофе в результате которой погиб полковник Милерман?
- Вы знаете, я посылал на место катастрофы генерала Краснова и поручил детально изучить дело. Он мне доложил, что вертолет Милермана охранялся его же спецназовцами. Пилотов и механика он подбирал лично. Привез их из Москвы. Что - либо еще, ему установить не удалось. Там полная секретность.
-Товарищ командующий, ответьте, пожалуйста, что посыпалось из вертолета?
- А мне, товарищ следователь, откуда знать, но Краснов мне доложил, что это был героин. Примерно, около тонны.
- Господин командующий, снова оговорился Бохвостов, ответьте еще на один вопрос. Имели ли доступ к вертолету посторонние?
- Я уже вам объяснил, что вертолет Милермана был на особом контроле и под особой охранной. Его охраняли спецназовцы, которые подчинялись исключительно Милерману. Доступ к вертолету других служб не возможен.
- Товарищ командующий прошу ответить на последний вопрос, почему вы не отреагировали на сообщение комдива Селезнева о том, что оперуполномоченный запретил вскрывать гроб с грузом двести и что в нем оказался героин?
- Товарищ следователь, я тогда по телефону переговорил с заместителем председателя КГБ СССР генерал-полковником Вязьминым. Он пообещал мне разобраться. Через месяц я ему снова позвонил. Он мне сказал позвонить еще через месяц. Я ему так звонил, раз пять и каждый раз через месяц. Потом я перестал звонить, так как мне позвонил Милерман и сказал, что это мол не мое собачье дело.
- Он что так и сказал, товарищ командующий? Спросил Бохвостов.
- Да, именно так и сказал. После разговора с ним я снова позвонил Вязьмину и он почти также сказал, ты, мол, не суйся не в свое дело, особый отдел работает по своему плану. И вообще сказал, что я не имею права вмешиваться в работу особого отдела. После этого я позвонил заместителю министра обороны. Ответ был идентичен.
- Да, тяжело вздохнул Бохвостов, не мудрено и даже нечего думать, Милермана убрали свои. Как бы обращаясь и к командующему и к прокурору, - так как же быть в этой ситуации? Она же тупиковая. А может допросить несколько человек здесь, затем поехать в Москву и арестовать с десяток генералов, не спрашивая разрешения на арест. Привезти их сюда, в Афганистан и допросить их с пристрастием как говорил на Урале мой старый друг Алексей Шумейко.
Командующий вдруг сменился в лице и, заикаясь, вымолвил:
- Ввы ччто ммолодой чечечеловек в своей Германии ссовсем потеряли рассудок? Да вы взззлететь не успеете. Самолет грохнется прямо на взлетной полосе.
Увидев, что командующий начал заикаться, Бохвостов испугался за командующего:
- Да вы не волнуйтесь товарищ командующий, я пошутил, а вообще-то была бы моя воля, я так бы и сделал. А то развели бардак в стране. Вы посмотрите, что делается в той же Германии. Там эти особисты переходят на сторону ФРГ целыми группами. Такое впечатление, что в особых отделах работают одни агенты иностранных разведок. В свое время Алексей Шумейко это доказал на Урале. Заместитель начальника аналитического управления особого отдела округа работал на ЦРУ двадцать лет. И, как бы обращаясь к прокурору, произнес, а что санкцию на арест дали бы Максим Петрович?
- Ох, Виталий Львович, я знал, что вы сорвиголова, но не думал, что до такой степени. Это же безрассудство. А вообще в этом есть резон, стоит над этим подумать, ответил прокурор.
Бохвостов встал, извинился перед командующим и попросил разрешения уйти.
- Виталий Львович, произнес командующий, - вы смелый человек и можете рассчитывать на мою поддержку. Я рад был нашему знакомству и прошу вас быть моим гостем в Москве. Спасибо тебе Виталий.
Бохвостов поблагодарил командующего и попросил прочитать протокол допроса и поставить на каждом листе подпись. На этом допрос закончился. Командующий подписал каждый лист протокола допроса. Затем подал Виталию руку. Они распрощались. Бохвостов покинул кабинет командующего. Алексеенко остался.
- Товарищ командующий, Бохвостов прав. На Урале действительно был такой случай. Да и в Москве тоже самое. Вот, некто Феньковский, начальник управления КГБ СССР полгода тому сбежал во Францию. Это дело раскрутил Бохвостов. Правда, результат на лицо. В Германии на Бохвостова было покушение, чудом избежал смерти. Спасла Виталия его подружка, некто Юля Крапивина. И вот сегодня Виталия сослали к нам. Нет, что не говорите, товарищ командующий, настоящие офицеры в Советском Союзе еще не перевелись. Будьте уверены, Бохвостов и здесь многого добьется. Я думаю просить вас подписать представление на присвоение Бохвостову генерала. Должность позволяет.
Командующий внимательно слушал, кивал головой, затем сказал:
- Максим Петрович, вы же знаете, я не против, но эта крыса Колмагоров заседает в комиссии по присвоению генеральских званий. Как эта сволочь посмотрит? А вообще через недельку две готовьте представление, я подпишу. Бохвостов достоин этого звания. Кстати, Максим Петрович, а что за дело раскрутил Бохвостов на Урале и кто это такой Алексей Шумейко?
- Это друг Виталия. Шумейко тогда работал толи опером особого отдела, толи еще кем-то у тестя Виталия. Может помните Ивана Пантелеймоновича Кишкина? Так это тесть Виталия. Он женат на Алене.
- Я помню Кишкина, он работал в особом отделе Донецкой армии. Но честно скажу, это было давно.
Командующий замолчал. Тишина стояла минут пять. Затем командующий произнес:
-Ладно дорогой мой друг, береги Бохвостова и сам себя. Как видишь, враги не дремлют, а я тебя хочу видеть здоровым и невредимым.
После этого генералы пожали друг другу руки и Алексеенко покинул кабинет командующего.
На этом аудиенция закончилась.
Алексеенко покинул кабинет в прекрасном приподнятом настроении.
Через десять минут Алексеенко и Бохвостов возвратились в прокуратуру.
Оставшись один, командующий задумался над последними словами Бохвостова. А что если рискнуть и подыграть Бохвостову, тем паче он наверняка знаком с Алексеем Шумовым? Это Шумов на Урале завернул кашу, точно он. Да и здесь видимо авиакатастрофа организована Шумовым. Нет, без Алексея это не обошлось. Интересно, как это ему удалось? Думал командующий, это же нужно, подловить Милермана именно в то время, когда он собрал такое большое количество героина. И этот Бохвостов прет туда же. Нет, видимо Бохвостов сюда попал не зря. Тут эти пацаны, что-то замыслили. О, господи, скорее бы этот перевод. Здесь же командующий нажал на кнопку прямого телефона к Краснову.
- У телефона товарищ командующий, - ответил Краснов.
- Ты вот что, возьми материалы по авиакатастрофе Милермана и быстренько ко мне.
Через три минуты Краснов зашел в кабинет.
- Слушаю вас товарищ командующий.
- Вань, перестань кривляться. Ты же генерал, а ведешь себя словно лейтенант.
- Товарищ командующий, результаты экспертизы показали, что в служебном вертолете, который направлялся в Москву, был героин. Вы представляете, заместитель начальника особого отдела вез несколько тонны героина. Это уже доказано.
- Да никто этого не оспаривает. Но этим вопросом заинтересовалась прокуратура, и знаешь, кто ведет это дело?
- Так точно товарищ командующий, заместитель прокурора полковник Бохвостов Виталий Львович. Между прочим, этот полковник здорово нашумел в Германии. После начала расследования дела по убийству следователя сбежал начальник главка КГБ СССР генерал-лейтенант Феньковский. Он и на Урале вместе с Алексеем Шумовым, возможно не Шумов, а как-то по-другому звучала эта фамилия, раскрыл два агента ЦРУ. Это тот Бохвостов, который в нарушение всех законов, выпустил из тюрьмы Селезнева. Рисковый он малый. Я думаю, товарищ командующий, это хороший признак. Нам нужно сделать все, чтоб не допустить расправы над Бохвостовым. Вы же знаете, что именно особисты расправились с его предшественником, а иначе чем объяснить контрольный выстрел в голову.
- Да Ваня, ты прав. А я то начал задумываться, как быстрее свалить отсюда. Нет, не буду торопить Москву с переводом.
- И правильно сделаете товарищ командующий. Я нутром чувствую, здесь заваривается такая каша, что не только затошнит Москву, но и всем чертям будет тошно. - Краснов последние слова промолвил с радостью в голосе.
- Ну ладно Вань. Организуй, как следует, охрану Бохвостова. Желательно тебе познакомиться с ним. Мне кажется этот парень надежный. Да и материалы ему по катастрофе доставь. Можешь сейчас. Они минут двадцать как покинули мой кабинет. Сейчас видимо уже у себя, в прокуратуре.
Услышав эти слова, Краснов напрягся. Товарищ командующий, это я сделаю прямо сейчас. Краснов тут же покинул кабинет командующего. Зашел к себе, снял трубку телефона и соединился с прокурором.
- Здравствуй Максим Петрович. Прости, я понимаю, конец рабочего дня, хочу проситься к тебе в гости. Да и нужно познакомиться с твоим заместителем.
- Иван Петрович, что за проблемы. Мы тебя ждем с нетерпением. Приезжай. Да, прости, конечно, прихвати с собой соленного…