ИЗМЕНА

   После успешного завершения дела Бохвостов решил проверить работу своих подчиненных следователей, их работу по уголовным делам.  Проверил десяток дел. Написал свои заключения. Он был удовлетворен работой своих подчиненных. По результатам изучения дел собрал совещание. Многих похвалил за работу. После похвалы решил заслушать пожелание самих следователей. Тот, кто посмелее, изложили свои претензии о недостатках в работе.

 Бохвостов, подводя итоги совещания, спросил у присутствующих:

  - Ну что господа, оговорившись, а затем поправился, товарищи  офицеры, есть ли еще желающие высказаться?

      И вдруг встал один из старейших следователей подполковник Покутнев А.П. и сказал:

     - Товарищ подполковник, вы у нас сравнительно новичок и видимо вы еще не во все вникли. Я не понимаю, по какому праву отдельные сотрудники особого отдела группы войск вмешиваются в деятельность следствия. В частности, сотрудники особого отдела группы войск и их подчиненные на местах препятствуют в работе по расследованию преступлений и, в особенности, дел, касаемо шпионской деятельности зарубежных спецслужб. А позавчера сотрудник особого отдела непосредственно с управления группы войск полковник Самохвалов лично выпустил из следственного изолятора подполковника Касперовича, заместителя командира стрелковой дивизии по оперативной части. Этот подполковник подозревался в связях с Западно-Германскими спецслужбами и в передаче секретных сведений оперативного характера. В ходе следствия выяснилось, что подполковник Касперович передал план расположение частей дивизии, ее вооружение и численность. Составил список офицеров наиболее морально разложившихся и склонных работать на иностранную разведку. Копия плана и списки случайно попались его помощнику майору Спиридонову, который и доложил оперативному уполномоченному дивизии подполковнику Семенову. В ходе оперативной разработки сведения Спиридонова подтвердились. Оперативная съемка подтвердила встречу Касперовича с гражданином Западной Германии Гельмутом. Во время передачи материалов, Касперович и Гельмут были задержаны с поличным. Касперович дал показания, что он действительно пытался передать эти материалы сотруднику Западногерманской спецслужбы Гельмуту за пять тысяч долларов США. С Гельмутом он познакомился в городе Сочи на отдыхе. Признался, что ранее передавал сведения об охране стены сотрудниками спецслужб Восточной Германии и частями Советской группы войск. Детально нарисовал все посты и караулы, схему движения. Кроме того, располагая всеми секретными подземными коммуникациями Берлина, ранее связывавшихся с коммуникациями Западной части Берлина, указал при этом, где нет никакой охраны. Через этот ход Касперович пять раз перебирался в западную часть Берлина и имел неоднократные встречи с руководством разведки Западной Германии. При последнем допросе дал показания, что ему помогал сотрудник особого отдела, фамилию, которого он не знает, но может опознать. Он замолчал. Затем снова заговорил:

     - Нет, я понимаю, товарищ подполковник, что особый отдел обязан заниматься прослушкой офицеров штаба и частей, но я не понимаю, почему беспардонно они прослушивают и деятельность прокуратуры. В завершение хочу доложить вам товарищ подполковник, что сегодня утром подполковник Касперович у себя на квартире сгорел. Узнать труп нет никакой возможности. Но у меня есть предположение, что сгорел кто – то другой, а Касперович пересек границу и скрылся на той стороне. Поэтому прошу вас доложить прокурору группы войск и принять соответствующие меры о недопущении сотрудников особого отдела к расследованию уголовных дел такого порядка и запрете заниматься прослушкой следователей и в том числе вас и прокурора группы войск. Если вы мне не верите, я готов вам показать, что и у вас стоит грубое подслушивающее устройство. Подошел к столу, снял с телефонного аппарата трубку, открутил микрофон и вытащил оттуда жучок. Вот, товарищ подполковник, возьмите на память!

     Все офицеры начали возмущаться. Каждый пытался друг друга перекричать. Бохвостов увидел, что возникает бунт «на корабле» крикнул:

     - Товарищи офицеры, перестаньте кричать! Это вам не базар!

   Офицеры приутихли. Бохвостов, меняющийся в лице, подошел к столу, взял телефон прямой связи с прокурором и попросил прокурора зайти на совещание следственных работников прокуратуры.

     Семен Исаакович, соблюдая свой чин, медленно зашел в кабинет Бохвостова. По команде Бохвостова офицеры встали.

     Семен Исаакович попросил всех присесть.

     Бохвостов изложил вкратце ситуацию. В это время в кабинет ворвалось пять сотрудников особого отдела группы войск во главе с заместителем начальника полковником Аксеновым.

     Аксенов подошел к прокурору, как старшему по званию и попросил разрешения выступить.

     - Нет проблем, ответил Семен Исаакович.

     Аксенов, подойдя к торцу стола, отстранив Бохвостова и начал:

     - Товарищи офицеры, я как заместитель начальника особого отдела группы войск уполномочен заявить, что особый отдел не даст вам возможности опорочить деятельность сотрудников отдела. Все, что делалось, это делалось с согласия вышестоящего руководства и руководства особого отдела группы войск. Что касается подполковника Касперовича, так его уже не допросить, так как он сгорел. Самохвалов, конечно, превысил свои полномочия, но это не дает никому права сомневаться в его порядочности и честности служению Родине.

     В кабинете установилась гробовая тишина. И, вдруг встал Покутнев и сказал:

      - Товарищ прокурор, я подготовил санкцию на арест Самохвалова, прошу подписать.

     Соломеин, фамилия прокурора группы войск, засуетился, пытался что – то сказать. Так и не сказал. Спустя минуту заикаясь, наконец, выговорил:

     - У вас есть непосредственный руководитель, подполковник Бохвостов, пусть дает санкцию он. И посмотрел в сторону Бохвостова.

      Покутнев, не дожидаясь согласия, подошел к Бохвостову и дал на подпись постановление. Тот не задумываясь, утвердил санкцию на арест Самохвалова.

     Аксенов, оттолкнул Бохвостова, при этом, пытаясь выхватить у него санкцию. Бохвостов тут же вспомнил Шумейко, резко выкрутился и отскочил в сторону. К нему попытались подойти сотрудники особого отдела. Бохвостов строго и громко предупредил:

     - Товарищи офицеры особого отдела, прошу запомнить, что сопротивление сотруднику прокуратуры я расцениваю, как преступления против Советской военной прокуратуры. Прошу всех оставаться на местах. Товарищи офицеры из особого отдела прошу сдать оружие, вы задержаны до осуществления ареста Самохвалова.

      Это был шок. Двенадцать офицеров прокуратуры выхватили личное оружие и наставили на офицеров с особого отдела. Первым подчинился Аксенов. Вытащил свой пистолет и положил на стол перед Бохвостовым. Остальные последовали его примеру.

     Аксенов у Бохвостова попросил разрешение связаться по телефону с начальником особого отдела.

     - Нет, товарищ Аксенов! –резко ответил Бохвостов. В этой ситуации, вполне возможно вы будете арестованы за пособничество иностранной разведке. Прошу сесть на стулья всем офицерам особого отдела.

     Все офицеры присели на указанные им стулья. Никто не шелохнулся. И вдруг майор из особого отдела встал, попросил разрешения у Соломеина задать вопрос Аксенову.

     -  Пожа а а л у лу й ста, заддавайте – заикаясь, ответил Соломеин.

     - Товарищ полковник, я вас предупреждал, что деятельность Самохвалова является преступной. Послушали бы меня месяц назад, позора можно было бы избежать. Я считаю действия сотрудников прокуратуры вполне законными. Прошу разрешить принять участие в аресте Самохвалова.

     - Вы что, одурели, о каком аресте вы здесь пиз - те, крикнул Аксенов.

     - О простом. Об аресте гражданина СССР, совершившего измену Родине. А коль вы его покрываете, вы тоже совершаете измену!

     Аксенов изменился в лице и еле из себя выдавил:

     - Пожалуйста, не возражаю.

     В кабинете наступила гробовая тишина. Вдруг от Аксенова пошел неприятный запах. Бохвостов отошел в сторону. Не выдержал вони и Семен Исаакович. Покутнев, унюхав вонь, громко крикнул:

     - Ты что, Аксенов, уже наделал в штаны. Тоже мне герой. Обратился к присутствующим, - товарищи офицеры, этому герою впору дать пистолет пусть застрелится и не позорит советского офицера. И, как бы про себя, - наплодили в особом отделе засранцев, выблядки генеральские. И кто вас таких наделал? И кто вас рожал суки? Сволочи вы, а не особисты. К стенке бы вас всех!

     Прокурор молчал. В разговор вступился Бохвостов:

     - Товарищ Покутнев, попридержите язык! Быстро возьмите вооруженный караул и немедленно в особый отдел. Привезите этого Самохвалова сюда. Посмотрим еще и на этого героя. Да, и вы майор, коль вызвались, идите вместе с ним. Десять минут вам на все.

     Покутнев и майор пулей выскочили из кабинета.

     Прокурор, обращаясь к Бохвостову, сказал:

     - А может доложить командующему, а потом арестовывать?

     - Поздно Семен Исаакович. Ребята уже в пути.

     Покутнев, майор и пять солдат, быстро подбежав к помещению особого отдела, с помощью майора вбежали в помещение, кинулись к кабинету Самохвалова. Кабинет оказался открытым. Вбежав в кабинет – увы, Самохвалова на месте уже не было. Оглянулись, сейф открытый. Подбежав к столу, стол открытый. Майор схватил трубку, связывавшую с начальником особого отдела. Телефон молчал. У всех наступил шок. Минут пять стояли в замешательстве. Потом Покутнев снял трубку и позвонил в кабинет Бохвостова. Доложил. Бохвостов минуты три молчал, а потом крикнул:

     - Немедленно свяжитесь с дежурным, пусть объявит общую тревогу на задержание Самохвалова.

     Пока майор и Покутнев соображали, Бохвостов попытался связаться с командующим. Его в кабинете не оказалось. Связался с заместителем командующего генерал-лейтенантом Птиценым и попросил объявить общую тревогу. Заместитель не согласился и попросил немедленно прибыть к нему в кабинет на доклад. Время неудержимо шло. Бохвостов прибыл к заместителю командующего и доложил обстановку.

     Птицен выслушал, а затем сказал:

     -  Это не дает мне права объявлять всеобщую тревогу, никуда не денется ваш Самохвалов. Если не найдем сегодня, появится завтра или послезавтра.

     - Но товарищ генерал-лейтенант, это дело не терпит отлагательства, пытался возразить Бохвостов.

     - Вы, что подполковник у нас новенький? Вы откуда такой прыткий прибыли к нам?

      -  С Урала товарищ генерал-лейтенант, ответил Бохвостов.

      -  Вот и возвращайтесь к себе на Урал и живите там по-уральски. А здесь нечего устанавливать свои порядки! Почти крикнул на Бохвостова.

   - Товарищ Птицен, я пришел к вам не проситься на повышение, я пришел к вам и требую, как заместитель прокурора группы войск, выполнить требование, основанное на законе о Военной прокуратуре, в противном случае я буду вынужден попросить санкции у Министра обороны СССР отстранить вас от занимаемой должности и вместе с другими офицерами вас арестовать. А сейчас, как заместитель военного прокурора группы войск, и в соответствии с данным мне законном права, я буду вынужден приостановить ваши полномочия, с последующим сообщением министру обороны СССР.

     -  Что вы тут мелите, подполковник! Какого такого права! Я вас сейчас арестую!

     -  Остепенитесь генерал, я вам не подчиненный и арестовать вы меня не можете, а я могу. Требую немедленно объявить тревогу!

     - Ну ладно подполковник, успокойтесь. Снял трубку и дал команду усилить пограничные посты и доставить в прокуратуру полковника Самохвалова.

  Бохвостов невольно подумать над фамилией Птицен. Интересно, откуда такая фамилия. Ведь давно известно, что все фамилии, связанные с птицами, изначально принадлежали только одной национальности. Неужели и этот от них?

     Все попытки найти полковника Самохвалова провалились. Через полтора часа начальник пограничной заставы доложил, что полковник Самохвалов в четырнадцать часов перешел границу по ранее определенному окну, куда неоднократно уходил и возвращался.

   После беседы с заместителем командующего Бохвостов пошёл в расположение особого отдела. Там творилось невообразимое. Покутнев с Крапивиной осматривали кабинет Самохвалова. Увидев Бохвостова, Покутнев доложил:

     - Вот товарищ подполковник - сейф оказался открытым. В нем пустота. Все документы унесены. Карты расположения войск, которые хранились у Самохвалова, из кабинета исчезли.

     - Не успел Покутнев сделать доклад, как в кабинет ворвался Аексенов и сквозь слезы заявил, что у него из сейфа исчезли все сведения об агентуре в войсках ГДР. Унесены списки секретных сотрудников особого отдела армии ГДР, их агентуры, работавшей на территории Западной Германии, Европы и Американского континента.

     Все кинулись в кабинет Аксенова. Точно, в кабинете был беспорядок. Такое впечатление, словно в кабинете прошел ураган.

     - Это уж слишком товарищи, заявил Бохвостов. Обращаясь к Аксенову, спросил:

     - А вы то, чем раньше думали? Каким образом у Самохвалова оказались ключи от вашего кабинета и сейфа? Вы что уж совсем опупели!

     - Товарищ подполковник, я не думал, что до этого дойдет, оправдывался Аксенов.

     - Полковник, вы где работаете, у тети Маши в саду! Мудак вы, а не особист! Какой хрен вас учил! Какой поп вас крестил и над вами штаны спустил вашу мать! Выблядок вы генеральский, а не сотрудник особого отдела! Покутнев подготовь постановление на домашний арест этого хрена, а вообще лучше его сейчас арестовать и в кутузку, пусть посидит сука и подумает, что натворил!

      - Товарищ подполковник, он же до сего времени не убег, не убежит и после этого, парировал Покутнев. Ведь ему уже не с чем бежать. Со всеми материалами ушел Самохвалов. Такое впечатление, словно они сговорились.

      - Ладно, Покутнев, ты прав, но на домашний арест все-таки подготовь постановление.

     -  Да вот оно товарищ подполковник. Вот пописывайте.

     - Слушайте, полковник, обратился Бохвостов к Аксенову, не вздумайте и впрямь сбежать. Покутнев, выставь на всякий случай у квартиры пост, а то еще не дай бог сбежит и этот.

     - Та ну его нахрен, еще этого не хватало! Где наберешься солдат, чтоб охранять  шобло особистов. Их хоть всех арестуй, а что толку. Все уже унесено, парировал Покутнев.

     -  А вообще ты прав ответил Бохвостов.

     - Нет, товарищи офицеры. Нужно все - таки арестовать человек десять, смотрите, сколько их развелось. Черт и что творится. Они прикрываются секретной работой, вот она их секретная работа, налицо. На кого они только не работают, и на Западную Германию, Францию, Англию и вообще на всю Европу, только, но не на Советский Союз. Как видим, они работают и на США, и на Израиль. Сколько сведений в один раз утекло. Считайте, что у ФРГ армии уже нет, разведки также нет. Германия уже полностью парализована и как государства также нет. А все прикрываются секретной работой. Вот она работа. Повернулась в сторону Аксенова и зло сказала: - вот это говно может работать, это размазня, а не офицер. Зло сплюнула в сторону Аксенова.

     Аксенов стоял весь скокужился. Крапивиной показалось, что он шепчет молитву, она не выдержала, подошла к нему и толкнула в плечо:

     - Ты, говно, перестань трястись. Стоишь и молишься. Ты лучше скажи, что делать, что еще унесено. Ты же болван заканчивал академию КГБ СССР. Там учили тебя хоть чему ни - будь или ты только штаны протирал. Вот, такие, как ты, ткнув его пальцем в грудь, просрут не только Германию, но и весь Советский Союз. И до чего мы катимся.

     Услышав слова Крапивиной, Бохвостов вздрогнул и подумал, это же надо, уже и думает так, как я. Крапивина стояла гордо и приговаривала:

     - Ничего разберемся и с вами, почистим и эту мразь. Я костьми лягу, но Родину в обиду не дам. Ох, по мне бы, товарищи офицеры, взяла бы я пулемет и расстреляла бы их всех заодно.

     - Ну, знаешь Юля Ивановна, не все в особом отделе подлецы. Среди них есть и порядочные офицеры и преданные народу и Отечеству. А ты их всех под одну гребенку. Нехорошо Юлия Ивановна.

     - Нет, конечно, я не права. Как – то она сощурилась и вскрикнула, - о господи, срать то перестань, ты долбаный полковник. Небось, уже наделал в штаны. Еще раз толкнула Аксенова.

    В кабинете распространялся неприятный запах. Бохвостов из кармана вытащил носовой платок и прикрыл нос.

     - Уж действительно, вы, что Аксенов совсем держаться не можете? Чего ж вы наелись, чтоб так вонять? О господи, это же надо бл…!

     Аксенов стоял посреди кабинета, весь какой – то посеревший. На возгласы офицеров не реагировал. От него распространялась тяжелая туалетная вонь.

     Покутнев, не выдержал, обращаясь к Бохвостову, сказал:

     - Товарищ подполковник, может пусть Аксенов действительно идет домой отдохнет. На него вон, сколько свалилось неприятностей. На его месте был бы другой, наверное, не только бы подпускал, а давно бы обосрался.

     Все засмеялись. Бохвостов, как бы сжалился над Аксеновым, сказал:

     - Да уж ладно товарищ полковник, не обижайся на нас. Действительно идите домой и примите на грудь граммов двести. Утро вечера мудренее.

      А потом обратился к стоящим офицерам и сказал:

       - У полковника нужно забрать оружие и проверить нет ли его случайно у него на квартире, да бы уберечь хоть одного генеральского сыночка.

     Аксенов не мог сдвинуться с места. Вдруг Юля вскрикнула:

      - Ой, мужики, под Аксеновым растекается лужа!

      Все посмотрели на пол. Действительно из сапог Аксенова сбегали струйки жидкости. Всем стало жалко Аксенова. Начали сочувственно просить его уйти домой и отдохнуть. Аксенов стоял как вкопанный. Сдвинуться с места не мог. Подошла к нему Юля и помогла сойти с места. Аксенов как – то затрясся, из его глаз брызнули слезы, зарыдал как малое дитя. Подошел к нему Бохвостов  и начал его успокаивать, вдруг остановился и спросил:

     - А где сам начальник особого отдела генерал Уточкин? Где его носит? Покутнев, а ну срочно его найди и приведи сюда в кабинет, пусть посмотрит, что наделали его подчиненные!

     Покутнев пулей выскочил из кабинета. Через пару минут возвратился и с порога крикнул: он тоже исчез!

     - Ни ху… себе! Как, исчез? - Крикнул Бохвостов. - Куда исчез? - Когда исчез? Ты что Покутнев, совсем рехнулся. Ты что твою мать мелишь! Да вы что бл… сговорились!

     - Товарищ подполковник мне доложил дежурный по особому отделу, ответил Покутнев.

     На лбу у Бохвостова появились испарины. Лицо сразу посерело, словно его контузило. Все молчали. Тишину прервал доселе молчавший майор из особого отдела.

       - Вы знаете, я Уточкину все докладывал еще полгода тому, что Самохвалов собирает у сотрудников какую угодно информацию. Тогда Уточкин сказал, что это не мое собачье дело. Потребовал от меня прекратить разносить сплетни. Я подумал, если уж генерал на стороне Самохвалова, то это означает, что разрабатывается какая – то серьезная секретная операция. А сегодня я окончательно понял, что за операция. Мне кажется товарищи офицеры, что Уточкин улизнул за рубеж вместе с Самохваловым. Вдруг заговорила Юля:

     - Простите мужики, ну и бля… здесь развели! Нужно немедленно арестовать заместителя командующего пока он не убег!

     Да подумал Бохвостов, мне только этого и не хватало. Что докладывать наверх в Москву? Как быть Семену Исааковичу. Ох, как мне жаль старика. Снял телефонную трубку и позвонил прокурору. Его в кабинете не было. Он снял трубку телефона, соединявшего с заместителем командующего Птиценым. На втором конце Бохвостов услышал голос:

-         Слушаю вас.

-        Товарищ генерал-лейтенант события разворачиваются не в лучшую сторону. За Самохваловым пропал и Уткин. Из сейфов Аксенова, Уткина и Самохвалова исчезли все секретные материалы. Мне нужно докладывать в Москву о результатах расследования. Я этого делать не хочу без вашего согласия. Я думаю, что нужно срочно встретиться и обсудить создавшуюся ситуацию. В противном случае я буду вынужден подписать санкцию на ваш арест.

     В трубке послышался тяжелый вздох заместителя командующего и послышался его голос:

- Ладно, Виталий Львович, сейчас зайду к вам.

     Через десять минут Птицен был в кабинете Аксенова.

     Бохвостов встал и доложил, что проводится расследование по факту исчезновения секретных сведений из сейфов особого отдела группы войск в Германии.

     Птицен оглянувшись вокруг и, попросил Бохвостова выйти на улицу. На улице начался нелицеприятный разговор. Птицен признал необходимость доклада в Москву о происшествии, но попросил разрешения у Бохвостова сделать это ему и в его присутствии. При этом попросил сделать ему краткую служебную записку о всем этом происшествии. Через десять минут Бохвостов возвратился в кабинет Аксенова и здесь же дал команду Покутневу составить краткую информацию для последующего доклада заместителю командующего так, как командующий находится в отпуске…

     Бохвостов к вечеру возвратился в прокуратуру. Дежурный доложил, что прокурор заболел и его отправили в госпиталь.

     Бохвостов все думал и думал. А вдруг Самахвалов и Уткин возвратятся. Ждал.

     В свое общежитие на ночь не пошел. Была уже полночь. Решил остаться в прокуратуре. Вытащил из шкафа постельное белье, постелил на диван. Не успел лечь, как в дверь раздался стук. В дверях появилась Юля. Она робко зашла в кабинет. Присела рядом с Виталием. Вся задуманная, встревоженная. Бохвостову показалось, что она дрожит.

     - Ты что, Юля так переживаешь? Все пройдет и уляжется. Успокойся. Иди ко мне моя золотая.

     Юля быстренько разделась и юркнула в постель к Виталию. Через десять минут оба успокоились. Уснули.

     В пять часов утра Юля проснулась, оделась и ушла в свой кабинет. Бохвостов остался один. Но уже ему было не до сна. Уснуть больше не смог. Пригласил дежурного по прокуратуре и попросил принести чего – ни будь перекусить. Через пятнадцать минут в кабинет вошел дежурный и принес горячий чайник и несколько бутербродов. Виталий, как бы, между прочим, спросил, кто уже есть на работе из сотрудников.

     Дежурный ответил:

     - Товарищ подполковник из помещения не выходил подполковник Покутнев, Крапивина и Ужегов. Они работают над какими – то документами. Крапивина вызвала уже майора Чертанова.

     - Товарищ капитан, если вам не трудно пригласите ребят ко мне, пусть съедят по бутерброду. Вы как знали, принесли всем по бутерброду. Спасибо вам.

     Через пять минут все трое были в кабинете Бохвостова. Съели по бутерброду и разошлись.

     Наступил новый трудный рабочий день. Бохвостов своим приказом создал следственную группу, во главе которой назначил подполковника Покутнева.

***   ***

     Прошли сутки, затем другие, Самохвалов и Уткин не возвращались. Канули словно в воду. На третий день Бохвостову позвонил и пригласил заместитель командующего генерал-лейтенант Птицен и попросил инцидент считать исчерпанным. В Москву доложил. Вроде бы там принято правильно. Ждут официального заключения прокуратуры. Завтра прилетает следственная группа из Главной военной прокуратуры. Встречай гостей. Жаль, конечно, что заболел Семен Исаакович, но я уверен, вы Виталий Львович справитесь. И еще знаете, Виталий Львович, будем считать, что это общая недоработка. Конечно, не желательно все докладывать в Москву. Кому нужны неприятности. Договорились Виталий Львович? По рукам, что – ли?

     -  По рукам товарищ генерал-лейтенант.

     У Бохвостова и у Семена Исааковича при посещении в больнице на душе скребли кошки. Но куда деваться. Бохвостов проявил волю и честность в трудную минуту. Прокурору не хотелось избавляться от Бохвостова так как нужно было расхлебывать уголовное дело по измене Родине сотрудниками особого отдела группы войск в Германии.

     Через неделю прилетела долгожданная следственная группа и приступила к расследованию.