ПОМОЛВКА ПРОКУРОРА
Алексеенко засуетился. Не знал, как ему согласовать свой отпуск с Москвой. Прошла неделя. Согласовал с командующим, решил позвонить Главному военному прокурору. Тот, не задумываясь, дал согласие. Исполняющим обязанности прокурора, естественно возложил на полковника Бохвостова.
Алексеенко не знал, как забрать Галину с собой. Пригласив Бохвостова. попросил совета:
- Виталий Львович, я вроде бы не из робкого десятка, но ума не приложу, как быть с Галиной. Она согласна ехать со мной в отпуск, но не знает, как отпроситься у начальника военно-полевого госпиталя.
- То же мне, проблема. Да я сейчас позвоню начальнику госпиталя и скажу прямым текстом, что по семейным обстоятельствам Гальперину нужно отпустить в отпуск. Мы же не так часто обращаемся с просьбами.
Не выходя из кабинета прокурора, Виталий снял телефон и попросил соединить с начальником госпиталя.
- Здравствуйте господин полковник. Вас беспокоит заместитель военного прокурора полковник Бохвостов. У меня есть к вам пустяковая просьба. Очень бы хотелось, чтоб вы отпустили в очередной отпуск хирурга капитана Гальперину. Понимаете, очень просит за нее ее родственник.
Начальник госпиталя все понял. Ему донесли, что за Гальпериной приударил прокурор группы войск генерал Алексеенко. Несколько секунд начальник выдержал, а затем сказал:
- Виталий Львович, нет проблем. Правда, если честно сказать в госпитале осталось три хирурга, четыре находятся в отпуске. Но если только для вас, то у меня нет возражений. Когда ее нужно отпустить?
Виталий зажал рукой микрофон, спросил:
- Максим Петрович, когда нужно отпустить Гальперину?
- Завтра, в первой половине дня, ответил Алексеенко.
- Завтра, в первой половине дня. Она вылетает вечерним рейсом на Москву.
- Хорошо Виталий Львович. Я сейчас ее вызову и сообщу, что ее отпуск уже согласован. В трубке пошли короткие гудки.
Вот и все товарищ прокурор. Вопрос согласован. С вас причитается.
- Спасибо тебе Виталий!
Прокурор расчувствовался, на его глазах появились слезы радости. Алексеенко светился. Вдруг он вспомнил, что сказал Бохвостов:
- Да, Виталий с меня причитается. Это конечно. Сегодня ближе к вечеру. Давай поужинаем все вместе, то есть со всеми сотрудниками, свободными от работы. Согласен Виталий Львович?
- Я в восторге товарищ генерал. Для меня очень удобный случай со всеми познакомиться, а вам представить меня в неформальной обстановке. Да и сколько этих работников, думаю, максимум человек пятнадцать. Все, я пошел Максим Петрович. Нужно закупить провизию.
- Не нужно Виталий Львович. Все уже готово, открой шкаф.
Виталий подошел к шкафу, открыл:
- Ух ты, действительно готово. Во сколько сходимся?
- В семнадцать, - ответил прокурор.
Время летело неудержимо. Виталий впервые не хотел, чтоб шеф уходил в отпуск. Он подспудно думал, что Алексеенко может не возвратиться в Афганистан, а ему не хотелось терять такого достойного шефа. На часах уже показывало без десяти семнадцать. Все, подумал Бохвостов, нужно закругляться. Дела в сейф и беста. Сложив все документы в сейф. Снял трубку дежурного по прокуратуре и спросил:
-Товарищ дежурный, натянули ли заградительную сетку на окнах прокуратуры и в особенности прокурора?
- Сейчас уже заканчивают товарищ полковник! - браво ответил дежурный.
Бохвостов продолжил:
- Я вас попрошу сегодня выставить усиленную охрану. Все - таки, прокурор уходит в отпуск, не хотелось бы ЧП.
На втором конце проводу прозвучало краткое и ясное слово «есть!».
В семнадцать ноль, ноль офицеры, свободные от поездок, пришли в приемную. Вышел прокурор. Заходите товарищи офицеры в кабинет. Зашли. Какое было удивление. Стол ломался от изобилия. Гальперина делала последние приготовления. Прокурор улыбался. Радостно смотрел на коллег и на свою возлюбленную.
- Ну что коллеги, прошу занимать места. Поужинаем и завтра первым рейсом в Союз. Вы слышите, какое заветное и теплое слово – Союз. Как оно ласкает уши, как нежит душу? Одним словом, Родина. Я никогда коллеги не задумывался над такими словами. Мне казалось, что я от нашей работы и этой проклятой войны совсем огрубел. Забыл, что такое Родина. Вот сегодня я собираюсь в отпуск, а в душе что-то клокочет. Сердце стучит и пытается выскочить. Оно трепещет перед возвращением на Родину. Коллеги, это великое и радостное чувство. Я рад как никогда этому чувству. А тут мне подфортунило еще и в личной жизни. Я счастлив втройне. Мы с Галей приняли решение закрепить союз двух душ и сердец в родном, для Советского человека, ЗАГСе.
Раздались аплодисменты. Галя подошла к Максиму Петровичу, нежно прижавшись к нему меняясь в лице, согласительно кивала головой. Каждый подходил к прокурору поздравлял и искренне желал счастья. Галя и Алексеенко застыли в неподвижности. Глаза их светились радостью. Они были счастливы.
Все расселись за стол. Слово взял Бохвостов:
- Товарищи офицеры, для того что бы не тянуть резину с регистрацией, я, как заместитель прокурора ОКВ, и в связи с тем, что мы ежесекундно находимся в состоянии войны и по праву военного времени я принял решение немедленно зарегистрировать брак нашего шефа с хирургом Галиной Гальпериной.
В кабинете пошли восторги. Коллеги шумели на все лады:
- Правильно Виталий Львович решили, мы поддерживаем ваше решение.
Один из сотрудников достал из шкафа лист бумаги и стал писать решение заместителя военного прокурора о регистрации брака Алексеенко и Гальпериной. На скорую руку дал на подпись Бохвостову.
Бохвостов, пристально всмотрелся, поставил свою подпись и тут же произнес:
- Прошу молодоженов поставить свои подписи и закрепить свой семейный союз!
Алексеенко и Гальперина не ожидали такого поворота подошли к Бохвостову и на решении заместителя прокурора поставили свои подписи. Тут же поставил свою подпись Бохвостов, затем произнес:
-А теперь, для пущей важности прошу каждого здесь присутствующего поставить и свои подписи.
Все столпились вокруг Бохвостова и подписывали акт регистрации брака. Все поставили свои подписи. Бохвостов продолжил:
- После официальной регистрации брака позвольте мне поздравить от вашего имени с законным браком и провозгласить тост за вот этих прекрасных и счастливых людей, - показывая на Алексеенко и Гальперину. - Они заслужил этого счастья. Так давайте выпьем за них и пожелаем им счастья, успехов, здоровья и несколько маленьких алексяток!
Застучал звон стекла. Все дружно выпили. Вдруг кто-то крикнул – горько. Остальные поддержали. Слово горько звучало все громче и громче. Алексеенко встал, за ним встала и Гальперина. Обняв друг друга, слили они свои губы и надолго застыли в поцелуе. Они ласкали друг друга, словно забыли, что в комнате присутствуют еще люди. Кто-то из офицеров крикнул – сладко. А прокурор и хирург продолжали нежиться. Прошло несколько минут. Они присели.
Алексеенко наполнил свой фужер минералкой и предложил выпить за наш дружный коллектив. Бохвостов уже разливал всем спиртное. Снова зазвучал звон стекла. Народ повеселев. Немного закусив, пошли новые и новые тосты. Один из офицеров, вошедший в состав следственной группы, добряче подвыпив, встал и попросил слова.
- Товарищи офицеры я хочу поднять тост за молодоженов и за их друга, вновь прибывшего заместителя нашего шефа полковника Бохвостова. Этот человек за несколько дней пребывания в этой должности, мне кажется, больше сделал, чем все остальные. Он так сплотил следаков, что я даже объяснить не могу. Мы благодарны и вам Максим Петрович. Скажу честно, и это могут подтвердить все сидящие здесь, что мы за вас готовы отдать и свою жизнь. Возвращайтесь Максим Петрович, нам будет вас не хватать. Верно, говорю товарищи офицеры!
В ответ раздалось громкое и дружное – верно! Офицеры встали и вновь дружно осушили стаканы.
Застолье продолжалось часа три. Народ хорошо выпил и закусил. Пошли всякие рассказы из жизни. Царили полное взаимопонимание и дружба. Люди расслабились. Еще такого никто не делал. Не собирались вместе и не вели душевные разговоры. Это было впервые. Они почувствовали плечо коллеги, соратника и друга.
Вдруг зазвонил телефон дежурного по охране прокуратуры. Алексеенко снял трубку. Дежурный доложил, что прибыл командующий и поднимается в кабинет. Алексеенко растерялся, побелел. Бохвостов почувствовал волнение, подошел к Алексеенко и тот тихо произнес:
- Что, к нам поднимается командующий.
Не успев сказать до конца последнее слово, как открылась дверь. Появился командующий.
Алексеенко крикнул: «товарищи офицеры», на сколько можно было громко, подошел к командующему, попытался что-то доложить, но командующий жестом руки показал, что ничего не нужно докладывать:
- Это что получается Максим Петрович, ты решил уйти в отпуск, жениться и
чтоб командующий не знал. Негоже так поступать с друзьями.
Тут же открылась дверь. В ней появился помощник и адъютант командующего. Они держали увесистый и тяжелый ящик.
- Заносите, мужики и добавляйте на стол.
Прокурор и все остальные облегченно вздохнули. В комнате воцарилась прежняя обстановка. Начались улыбки, разговоры. Галя суетилась вокруг командующего. Быстро принесли еще три стула и приставили к столу. Командующего посадили в центре стола. Наполнив рюмки, прибывшим - бокалы. Алексеенко встал и сказал:
-Товарищи офицеры предлагаю выпить за присутствующего здесь прекрасного человека, я повторюсь, друга, но в связи с тем, что он опоздал, показывая на командующего, они должны выпить штрафную.
Офицеры встали, встал и командующий.
- Я согласен на две штрафных и тут же осушил бокал.
Бохвостов подбежал и налил второй. Командующий глубоко вздохнул и выпил. Остальные два офицеры повторили командующего. Сели и принялись закусывать. Через пять минут встал командующий и попросил произнести тост. Все дружно закивали.
Командующий встал.
- Так вот товарищи офицеры, когда мне позвонили из особого отдела и доложили, что прокурор ОКВ организовал групповую пьянку, я незамедлительно решил принять в ней участие. Я перед вами! Но это не главное. Главное то, что вы дружны, то, что вы нашли в себе силы и смелость, организовались. Это похвально. Я рад такому повороту. Второе товарищи, я хочу поднять тост за вот этих, показывая на Алексеенко и Гальперину, которые также нашли силы и решили создать семью. Я рад такому событию и желаю вам ребята счастья в жизни и несколько маленьких, как здесь уже говорилось, маленьких алексяток. Вот за это я поднимаю этот тост.
Командующий выпил до дна и поцеловал донышко фужера (граненого стакана). Остальные последовали за командующим.
Алексеенко задумался над последними словами командующего. Значит, идет полная прослушка. Значит, это преступное кубло следит за прокуратурой. Все, думал, нет козлы, я свой отпуск отсрочу. Я найду силы и возможность пригласить из Москвы этого главного козла. Я тебя падло продержу несколько суток под арестом, я тебе гад покажу кузькину мать. Вы у меня сволочи попляшите. Ишь, ты, за прокурором следят, а то, что у них подносом развелась и орудует куча шпионов, они этого не видят и не слышат. Ну суки, я вам задам.
Галя почувствовала что-то неладное. Взяла своего Максима под руку и прошептала:
- Максимушка, успокойся милый. Если бы он был против тебя он бы не приехал. К счастью все поняли, что особисты вас прослушивают.
Алексеенко повеселев. Он понял, что все присутствующие тоже поняли, что эти ублюдки нарушают все нормы приличия. Это здорово. Завтра они получат свое. Мы им устроим варфоломеевскую ночь.
Алексеенко налил в свою рюмку минералки, встал:
- Товарищи офицеры, я благодарю свою судьбу, что она дала мне возможность работать рука об руку с таким прекрасным человеком, как командующий. Я всегда чувствовал в нем моральную поддержку. Это настоящий офицер. Это наш полководец. За ваше здоровье товарищ командующий!
Офицеры встали и крикнули троекратное ура. Дежурному по прокуратуре показалось, что слово ура раскатилось по всему Кабулу. От, дают, подумал дежурный, как жаль, что я в наряде. Там сейчас вон как дружно и тепло. Я рад за ребят. Как все - таки приятно, что у нас такой коллектив. На втором этаже открылась дверь приемной. Шум усилился. Начался топот по лестнице. Спускалась толпа. Дежурный напрягся. Впереди всех шел, пошатываясь, командующий. С ним рядом под ручку шел прокурор, за ним Бохвостов, высокий, как журавель. Весь красный. Сзади плелись офицеры. Все о чем-то наперебой говорили. Дежурный напрягся. Стал перед командующим на вытяжку. Командующий, похлопав дежурного по плечу, затем полез в карман, вытащив бутылку водки, произнес:
- Это вам ребята. Освободитесь от дежурства и выпьете за наше с Алексеенком здоровье.
Дежурный с благодарностью принял «сувенир». Продолжал стоять на вытяжку.
- Да ты расслабся, милок. Я такой же человек, как и все. Подал руку дежурному. Затем повернулся к Алексеенко, продолжая шутить, сказал: - ты правильно сделал Максим Петрович, что вместо себя оставил Виталия. Продолжая идти во двор. Этот мужик не промах. Гляди, какой красавец. А ты то Максим знаешь, что твой зам двоеженец?
- Я все знаю, товарищ командующий, и очень рад этому. Он настоящий мужик. А работник какой? Это же загляденье. Смотрите, как он сплотил коллектив? Это за несколько дней. А что будет, если он у нас проработает годик?
- Ох, мужики, если б вы знали, как мне не хочется покидать вас, это просто жуть. Вы какие-то настоящие, не поддельные, как наши нарцизы особисты. Там собралось одно ублюдочное шобло, змеиный гадючник. Это же нужно так подобрать всех гнид? Один к одному. От них так и тянет изменой. А с наркотиками, что происходит? И когда они насытятся? Господи, посадили бы вы часть их, что ли? Смотрите, какие мерзавцы. А этот Константинов чего стоит? Угробил себя и три члена экипажа. Ну и сволочи! Ты Виталий, чем их задел в Германии? Они так катят на тебя, ты не представляешь. Они тебя боятся, как огня! А мне это словно бальзам на душу. Ну, молодец ты мужик! Побольше бы таких.
- Так я их там намеревался половину пересадить, ответил Бохвостов. Не дали гады. Их почти половина сбежала в ФРГ. Партиями убегали товарищ командующий. Вы тут назвали этого поддонка Константинова. Это мелюзга по сравнению с Феньковским. Феньковский увез очень много сведений о нашей агентуре за рубежом. Я хотел его арестовать, увы, простите на слове, это еб… политбюро всему помеха. Дали бы мне власть я бы их переполовинил. Оттуда тянется вся зараза.
- Ты Виталий не зарывайся. Хорошо, что эти ублюдки нас сейчас не слышат, а то загремел бы, как говорят, под фанфары.
- Нет, что не говорите, товарищ командующий, вмешался Алексеенко, Виталий прав на сто процентов. Я готовь на все, лишь бы доказать этой мерзости, что они поддонки во главе со своим начальником, который в Афганистане бывает один раз в год. Выблядок цековский!
- Ну ладно мужики, давайте пока попридержим языки, сказал командующий. Время еще не наступило. Закругляемся. Завтра рано вставать. По рукам мужики. А, нет стоп! Повернулся к дежурному и крикнул: - товарищ майор, нам три стакана. А на посошок мужики то мы и не пили? Не гоже забывать русские традиции. Тут же подошел к машине, достал бутылку.
Дежурный принес три граненных стакана. Командующий разлил водку. Чокнулись и выпили.
- До завтра мужики.
Командующий сел в машину. Уехал. Алексеенко и Бохвостов возвратились в помещение. Там застали картину всеобщего взаимопонимания. Офицеры помогали Галине убирать со стола. Каждый занимался своим делом. Кто стаканы убирал. Кто тарелки. Кто, что мог.
Увидев такую картину, прокурор был в восторге и радостным до неузнаваемости.
- Ну что мужики, как сказал командующий, закругляемся. А почему забыли славянскую традицию – на посошок! Негоже парни. Неси рюмки (так называли граненные стаканы) назад.
Как по мановению волшебной палочки рюмки в считанные секунды оказались на столе. Алексеенко и Бохвостов откупорили бутылки и наполнили посуду. Взяв рюмки в руки, чокнулись и осушили до дна. Кто-то завел украинскую песню:
- Ой ты Галю, Галя молодая.
Поихалы з намы, з намы козакамы…
Офицеры дружно поддержали. И полилась украинская песня по Кабулу. Затем полились другие песни.
*** ***