Похищение управляющего делами ЦК КПСС

 

     После совещания Махмуд – Шумейко связался со своими коллегами из Италии и, зашифрованным текстом, дал команду привезти «тепленьким» управляющего делами ЦК КПСС Смирнова Владимира Николаевича.

     Владимир Николаевич уже три дня отдыхал в городе Полермо. Для этой цели его коллега, некто Альберто Корозани, занимавший официальный пост секретаря ЦК Компартии Италии, по совместительству возглавлял Итальянскую наркомафию, заказал номера, которые обычно снимали особы королевских фамилий.

   Солнечные дни сопутствовали Советскому королю наркотической мафии. Владимир Николаевич вместе со своими «девочками» в сопровождении личной охраны наслаждался дубовыми и каштановыми лесами, цитрусовыми и оливковыми рощами, купался в бассейне, вода которого могла лишь сравниться с парным молоком. Для этой цели он нанял шикарный автомобиль. Охранники неотстанно ездили на трех автомобилях. Нарушить его покой было не возможно. Охрана вооружена по последнему слову техники.

     Самовлюбленный Владимир Николаевич каждый день менял своих девочек. За день «отдыха» им он платил по пять тысяч долларов, что называется, сорил деньгами.

     Люди Шумейко – Махмуда ломали свои головы над тем, как подставить этому маньяку «своих девочек». Операцию начали планировать три дня назад. Наконец такие девочки нашлись. Клюнули они на десять тысяч долларов, плюс по пять тысяч от Смирнова. Главная забота – это проникновение в покои Смирнова. Задача сверх сложная. Для этого пришлось нанять, а точнее завербовать на компре, личного повара Смирнова и сотрудника его охраны. К концу второго дня все было готово.

     Роберт, так звали коллегу Шумейко, не находил себе места. Он ждал команду.  И вот, наконец, долгожданный звонок. Шумейко по телефону сказал, что ему очень хочется свежего Сицилийского винограда, желательно к завтраку. А чтобы срочно привезти вино, он вызвал личный самолет друга из США, и он с минуты на минуту должен совершить посадку в аэропорту города «Полермо».

    Через двадцать минут самолет приземлился. Бил Челенджер был полон решимости. Он себе лично поклялся, что посвятит свою жизнь искоренению наркомании на планете. Хотя в душе и разумом понимал, что это не возможно. Такой случай, как Билу показалось, подвернулся. На часах двадцать три часа. Включил роминг. – есть контакт. Включилась Сицилийская телефонная компания. Набрал указанный Шумейко – Махмудом номер.

     - Здравствуй Роберт! Как жизнь дружище! – спросил на английском. - Это Бил. Тебе большой привет от Кетрин.

     Это был пароль.

     В трубке послышался голос владельца телефона:

     -  Привет Бил. Как она там Бил?

     Это был отзыв.

     - Тебя ждет мой автомобиль. Выходи на площадь, поверни «вверх» (что означало влево). Отсчитай десятку и приплюсуй двадцать долларов водителю. Транспорт твой до пяти утра. Девочка ждет тебя в королевской гостинице.

     Ответный разговор с точным описанием адреса и времени встречи.

     - Окэй Роберт. Иду на площадь, до скорой встречи.

     Смирнов все еще сидел в ресторане. Сегодня он угощал всех посетителей. Пьянка разгоралась. Вдруг Смирнов крикнул:

     - Всем девушкам цветы и шампанского!

     Тут же в зале появилась цветочница с цветами, а официанты с холодным шампанским. К Смирнову подошел старший охранник и сказал:

     - Владимир Николаевич, вам уже нужно идти отдыхать, вы устали.

     - Ты, мудила, это, с каких пор меня учат мои рабы, - крикнул Смирнов. - А ну целуй мои туфли падло, иначе сейчас заставлю ху… сосать и есть говно.

     Было видно, что Владимир Николаевич совсем опьянел. Охранник, видя это, не обращал внимания на выходки Смирнова. Пытался его усмирить. Смирнов же со всей силы ударил охранника, тот упал. К нему подбежало еще два его личных охранника. Смирнов схватил стул и нанес удар подбежавшим. Те, не ожидали такого поворота, оба упали. На некоторое время потеряли сознание. Тем временем очухался первый охранник.

     - Вы что Владимир Николаевич, совсем очумели?! Вы что наделали? Мы же преданны вам как собаки, разве можно своих бить?

     Смирнов нанес следующий удар.

     Тут подошли девочки и подлили масла в огонь.

     - Владимир Николаевич, он, что не понимает, что вы ему сказали есть говно? А мы только что из туалета, пусть идет и похлебает. А первое мы сами отсосем!

     В это время, подставленные девочки, зазевались и Смирнов взял других «девочек». Благодаря выпитому и самонадеянности он сорвал одежду и из этих девочек. И тут же закричал, пусть едят охранники говно в туалете

     - Да, пусть идут в туалет и едят там ваше говно!

     Смирнов громко смеялся и дальше пошел избивать своих охранников. Они не сопротивлялись. Разве можно сопротивляться кормилицу. Смирнов разошелся не на шутку. Со всех девочек срывал одежду, оставляя их в одних плавках. При этом бросал доллары как какой-то бумажный мусор. 

      Смирнов продолжал буйствовать. Снял с себя пиджак, затем рубашку и штаны и начал требовать от охранника сначала полизать у девочек кунки, а затем отсосать у него. Тот наотрез отказался. Тогда Смирнов, совсем взбесившийся, схватил за ворот и потащил в туалет. Тот по дороге вывернулся и убежал. За ним вбежали и другие охранники.

      Возвратившись из туалета, Смирнов подошел к «своим» девочкам. Они взяли его под руки и повели в номер, «перепутав» выходы, они вывели Смирнова на улицу. Вдруг одна из них вскрикнула:

     - Девочки, он же выбросил нашу и свою одежду вместе с кошельком и нашими документами!

     Бросив Смирнова, одна девочка возвратилась в зал и из одежды Смирнова извлекла его документы и кошелек. На глаза ей попалось два паспорта. Она на скорую руку открыла их. Фото оказались в обеих паспортах одинаковый, а фамилии разные. Не обращая особого внимания на фото, её больше интересовал кошелек Смирнова. Вдруг какой-то мужчина подошел к этой девице и дал ей в руки толстенькую папку, с которой Смирнов пришел в ресторан, затем этот же мужчина стащил из столов три белые скатерти и дал девушке. Она не понимая зачем эти скатерти, но не задумалась, взяла их.

     Тем временем Смирнов и девицы уже были на улице и шумно себя вели. К их компании подошло несколько мужчин. Смирнов попытался нанести одному из них удар. Мужчина уклонился, Смирнов промахнулся и повалился на асфальт.

     В числе этих мужчин был Роберт, Билл и еще три человека. Схватив Смирнова и девочек, они затолкнули их в разные машины, закрыв их рты скотчем и сразу двинулись в аэропорт. По дороге Роберт попросил Смирнова написать записку охранникам, что он в их услугах больше не нуждается и что он требует от них покинуть Сицилию. К записке Билл приложил двадцать тысяч долларов, которые изъял из кейса Смирнова. Проверяя документы Смирнова, Роберт обнаружил, что у него, кроме дипломатического паспорта и удостоверение работника ЦК КПСС на имя Смирнова есть еще один дипломатический паспорт, но уже на имя второго секретаря Советского посольства в Италии некого Петрова. Роберт присмотрелся, оба паспорта оказались действительны. Подъехав на пропускной пункт аэропорта, Билл вытащил из кармана десять сто долларовых копью и дал пограничнику вместо пропуска и показал два дипломатических паспорта. Тот отдал честь и пропустил всех без заминки.

     Подъехали к самолету. Пилот сидел на лестнице. Увидев Билла, кинулся в самолет.  Пока запускал двигатели самолета, Роберт с Биллом и парнями, их сопровождавшими, затолкали Смирнова и его девочек в самолет. Девочки сопротивления не оказывали. Все были настолько пьяны что никто из них не отдавал себе отчета. Это были послушные овцы. В самолете они отдали Биллу кошелек Смирнова. Билл открыл кошелек и в нем обнаружил пятьдесят пять с лишним тысяч долларов.

     - Вот это удача Роберт, вскрикнул Билл. – Смеясь произнес Билл. - Владимир со мной сразу и рассчитался за «работу»!

     Отсчитав двадцать одну тысячу, Билл положив себе в карман.

     - Бил, обратился к нему Роберт, тридцать тысяч принадлежат девочкам, по десять им должен я, и по пять должен Володя. - Правду я говорю Владимир Николаевич?

     - Абсолютно правильно, - еле ответил Смирнов. А где мой кейс с долларами?

     -Да все при вас Владимир Николаевич, ответил Роберт, - взял в руку кейс, показал Владимиру Николаевичу.

     Тот что – то пробормотал несуразное.

      Роберт открыл кейс и ужаснулся. Кейс был наполнен долларами:

      - Друзья мои, вы посмотрите, как эта цековская гнида упакованная! Да здесь минимум тысяч пятьсот!

     Роберт передав Биллу кейс и сказал:

    - Билл, это твои деньги, штатовские доллары, ты их и считай!

    Взяв в руки кейс, Билл не подсчитывая, вынул из кейса несколько пачек и передал Роберту:

    - Возьми Роберт, тебе эти доллары больше пригодятся здесь. Остальную часть я предам Махмуду, пусть он ими там распорядится по своему рассмотрению.

     Прощаясь с Робертом, Билл дал команду:

    - Все, мужики, полетели. Курс на Москву, - произнес Билл.

    - Нет Билл, нельзя так просто лететь. Ты посмотри какой здоровый боров по фамилии Смирнов, - да, и Петров под стать Смирнову, прошу прощения, - но они вдвоем могут в самолете учинить погром, лучше им связать руки, - смеясь произнес Роберт.

     Роберт, вместе с Билом и парнями скотчем связали руки Смирнову, рот заклеили скотчем. То же сделали и с девочками.

     Попрощавшись с Билом, Роберт и парни покинули самолет.

     Через пять минут взревели двигатели самолета. Пилот запросил разрешения на взлет. Получив разрешения диспетчера, самолет начал движение. Вырулил на взлетную полосу.  Взлетев. Набрав высоту, самолет взял курс на Кабул…

 

ВСТРЕЧА СО СМИРНОВЫМ СТАРШИМ

 

     В кабинете Бохвостова собралась следственная группа. Бохвостов предложил следователям написать расписки о неразглашении секретов следствия. Следователи взяли чистые листы бумаги и начали писать. Тишину нарушил телефонный звонок. Звонил Махмуд.

     - Виталий, вас ждет сюрприз.

     В трубке зазвучал короткий зуммер. Бохвостов ничего не понял. Собрал расписки и сказал:

     - А теперь товарищи офицеры, прошу следовать за мной. Прошу соблюдать тишину и порядок.

     Бохвостов, а за ними еще шесть офицеров направились в подвал. Нажав на кирпич. Открылась дверь. Бохвостов в нее вошел. Никто из следовавших за ним офицеров не сдвинулся с места. У них наступил шок.

     - Ну, чего уставились, идите же, тихо произнес Бохвостов.

     Офицеры, не выйдя из шокового состояния, как бараны поплелись за Бохвостовым, наступая друг другу на пятки.

     - Ну, чего вы как бараны, успокойтесь, наконец, вскрикнул Бохвостов. Вы как маленькие дети, гляди, еще у кого-то наступит инфаркт. Вы сейчас еще не то увидите! Пошли, пошли. Быстрее.

     Почти бегом пустились за Бохвостовым. Проводник еле успевал. Добежав до стены, офицеры снова переглянулись между собой. Стена раздвинулась. Там стоял все тот же человек с автоматом на перевес. Офицеры не переставали удивляться. Зашли в коридор. Бохвостов громким голосом называл номера комнат фамилии, кто их должен занимать. Но при этом сказал, что прежде, чем разойтись по своим комнатам необходимо войти в одну комнату и познакомиться с расположением. Зашли. Снова столпились как стадо. Никто не проронил ни слова. Смотрели с открытыми ртами в большом недоумении.

     - Ну, чего уставились? Симаков, открой шкаф, крикнул Бохвостов.

     Тот, безропотно повинуясь, открыл шкаф. Остановился.

     - Ну, что стал? Ну, бля…, не офицеры, а истуканы. Смотри же глазами, на что они тебе даны? Вы меня удивляете, товарищи офицеры, - крикнул Бохвостов. Толкай же бля…, толкай двери!

     Симаков толкнул дверь. Перед ним открылась комната. Он с удивлением произнес:

     - Ни ху… себе. Мужики, это же спальня!

     Толкая Симакова в спину, офицеры двинулись в комнату. Забежав в нее, наперебой начали удивляться и спрашивать:

     - Товарищ полковник, вы, когда успели все это сделать? Как же так, что никто и ничего не знал? Слушайте, это сказка тысяча и одна ночь! Симаков, ты чего остановился? Кто-то крикнул, - ты туалет ищи! Бля…, ссать хочется. Ну, где он? Да перестань ты орать! Вот он. Вот. Иди сюда! Мужики, смотрите, здесь кухня! Смотри, холодильник есть! А это что, неужели газовая печь? А что же еще! Вдруг раздался еще голос, - мужики, здесь есть даже горячая вода!

     Галдеж продолжался минут десять. Постепенно страсти утихли.

     - А теперь товарищи офицеры за работу. Ох, и день нам предстоит, тихо произнес Бохвостов. Парни, это для того, что мы работали в безопасности, да бы избежать различных покушений на вашу жизнь. Я думаю, что вы отдаете себе отчет, что дело, которое мы взяли на свою голову является государственной важностью. Я бы сказал, что оно касается не только каждого из нас, оно касается массового предательства Родины. Наша задача всеми правдами вывести на чистую воду не только генералов предателей, но и предателей из ЦК КПСС и его политбюро.

     Вдруг кто-то постучался.

     - Войдите, крикнул Бохвостов.

     В комнату зашел человек и сказал:

     - Господин полковник, привезли арестованного!

     - Какого еще арестованного? Мы еще никого не вызывали!

     - Господин полковник, он в коридоре, что прикажете делать?

     - Ведите его сюда в кабинет! Товарищи офицеры, прошу прекратить галдеж!

     Через две минуты в кабинет вошел человек в плавках, за ним человек с автоматом наперевес.

     - А это что за явление креста народов, - спросил Бохвостов? - Вы что одеться не могли? Вы почему в плавках?

     Офицеры стояли в недоумении, ничего не понимали, но вдруг человек с наглостью в голосе произнес:

     - Вы ответите за все это говнюки! Вы что себе позволяете, козлы вонючие! Ты, полковник уже разжалован в рядовые. Нет, тебя вороны съедят, ты уже труп!

     Вдруг человек в трусах, подбежал к Бохвостову, рукой схватил за погон и начал его рвать.

     Один из офицеров подбежал к человеку в плавках и ударил кулаков в лицо. Тот упал.

     - Ты что себя так ведешь? - спросил его ударивший в лицо офицер. - Ты хотя бы представился, прежде чем себя так вести.

     У человека пошла из носа кровь.

     - Вы все ответите ублюдки, быдло и трупы ходячие. Вы все ответите поддонки, суки, козлы! - Пошел сплошной мат.

     Офицер, не задумываясь, нанес еще один удар.

     - Я тебя козел научу как себя вести в порядочном обществе! Придурок ты бля…! И кто тебя идиота родил? И где ты бл… воспитывался? Так говори, кто ты такой и откуда ты здесь взялся? Повернулся к стоявшим, улыбаясь, сказал, - вот бля…, явление народа!

       Вдруг человек в трусах, заикаясь, заговорил:

      - Я, я, Смирнов, вы понимаете, я Смирнов!

     - Да кто ты такой Смирнов, что мы тебя должны знать. Ты где здесь взялся, улыбаясь, - спросил ударивший его офицер.

     - Видите, меня взяли с кровати голого, - продолжил человек в трусах.

     - Что за вздор? Как голого? Кто и где взял? - Кто-то спросил и стоящих офицеров.

     - Понимаете, я купил себе на ночь женщину. – Продолжил человек в трусах. - А меня пришли и взяли какие-то идиоты.

       Здесь Смирнов-Петров солгал, а может не помнит где его взяли.

     - Ничего не понимаю, - произнес Бохвостов. - Как голого и где тебя взяли?

     - Из гостиницы, из гостиницы «Сицилия»!

     - Слушай мужик, не пиз…. В Кабуле такой гостиницы нет, сказал Симаков.

     - В каком Кабуле, вы, что все здесь рехнулись? Это вам Италия, а не Афганистан!

     Офицеры переглянулись и дружно расхохотались.

     Симаков продолжил:

     - Мужики, он ведь больной. Вы слышите, что он мелит? Какая тебе здесь Италия? Ты что совсем еб-лся? Это же Афганистан!

     - Постойте парни, я начинаю понимать, сказал Бохвостов. Так вы какой Смирнов, который работает в КГБ или ЦК КПСС?

     - Я управляющий делами ЦК КПСС, обрадовано произнес Смирнов, а мой младший брат начальник управления КГБ СССР. Теперь понимаете?

     - Теперь понимаю, протяжно ответил Бохвостов. Ну а вы понимаете, что лучше всего написать явку с повинной по вопросу торговли наркотиками. В ней указать, откуда и от кого получали наркотики? Кому и когда отправляли? Сколько получили за наркотики денег? На каких счетах и в каких банках находятся доллары от вашей преступной деятельности? Товарищи офицеры, обратился Бохвостов к присутствующим, я все понял, это действительно Смирнов и действительно управляющий делами ЦК КПСС. А где ваши документы господин Смирнов?

     Смирнов пожал плечами.

     - Не знаю.

     Вдруг заговорил конвоир на ломаном русском языке:

     - Вота госпадин полконик. Вот ани. Вытащил из кармана два иностранных паспорта на имя Петрова В.Н. и Смирнова В.Н., удостоверение – пропуск в ЦК КПСС на имя Смирнова В.Н. и еще какие-то счета, написанные на английском языке.

     Бохвостов взял документы. А конвоир продолжил:

     - Товарища полковник, вот его еще и сумка с какими-то бумажками, чета похожа на американа доллары!

     Офицеры продолжали стоять в вопросительном недоумении.

     - Подполковник Федоров, обратился Бохвостов к офицеру, наносившего удары, составьте протокол изъятия документов у Смирнова.

     - А кого записать в качестве понятых, обратился Федоров.

     - А хрен его знает, ответил Бохвостов. Ну, хотя бы конвоира.

     - Конвоара не надо, там есть понятая, - ответил конвоир.

     - Что вы сказали? - Спросил Федоров.

     - Там еще два баба есть, - ответил конвоир.

     - Мужики, я что-то в толк не возьму. У меня, что не все в порядке с головой, - обратился с вопросом к офицерам Федоров. - Его что, -показывая на Смирнова, - взяли вместе с бабами?

     - Да, да, - залепетал конвоир. - Сечас проведу.

     Конвоир вышел в коридор и тут же возвратился с двумя красивыми девушками, закрывавшимися то ли простынями, то ли скатертями.

     Бохвостов взялся за голову обеими руками и произнес:

     - Еб их мать, это же надо, взяли и понятых. У них, что совсем не было времени одеться, что ли? А документы у них есть?

     - Вота, вота они, - конвоир протянул руку с документами.

     Бохвостов взял документы. Подумал, ну мужики дают, нагло и грубо работают. Обе девушки оказались Итальянскими гражданками.

     - Ну, что Федоров, составляй протокол задержания и изъятия документов.

     Тут одна из девушек начала что-то лепетать на итальянском, и, высунув из – под простыни какую-то увесистую папку. Бохвостов взял папку и передал Федорову.

     - Товарищи офицеры, прошу расходиться по своим кабинетам. Симаков, вы остаетесь с Федоровым. Сейчас я постараюсь найти Итальянского переводчика. А сам подумал, где его найти, это же вопрос. В Афганистане идет война. Вот блин проблема.

     Бохвостов и офицеры вышли. Разошлись по своим местам. Бохвостов зашел к себе. Вдруг раздался телефонный звонок. В трубке он услышал голос Махмуда:

     - Виталий, сейчас к тебе приведут переводчика. Он владеет итальянским, русским и английским. Иди, встречай. В трубке зазвучали прерывистые гудки.

      Не успев положить трубку, как в двери появился Краснов:

     - Привет Виталий. Слушай, к тебе привели уже этого пиздю… Смиронова?

     - Если б только его, произнес Бохвостов, с ним привели и двух его проституток из Италии. Сам Смирнов в трусах, а бабы вообще голые, а может в купальниках, окутанные простынями. Иван Петрович, это не бабы, это что-то. Я таких красивых не видал. Глаз не оторвать. Ох, блин, я соскучился по женщинам. Уже вторую неделю без них. Скоро на стенку полезу! – произнес, смеясь сам из себя.

     - Это же хорошо, сказал Краснов. А можно на них посмотреть?

     - Они в соседнем кабинете.

     Краснов вышел из кабинета. Тут же кто-то постучал. В дверях появился водитель, который вез Виталия на встречу с Алексеем - Махмудом. За ним зашел мужчина, который с порога доложил:

     - Товарищ полковник переводчик Пуштун прибыл в ваше распоряжение.

     Виталий вышел из-за стола. Поздоровался. Переводчика сразу отвел в кабинет Федорова. Возвратился назад, в кабинете уже никого не было. Снял трубку прямого телефона, связывавшую с прокурором. Никто не отвечал. Вдруг открылась дверь. Вошел Алексеенко и сразу задал вопрос:

     - Виталий Львович, это правда, что привезли Смирнова?

     - Так он по соседству у Федорова, сейчас оформляют протокол задержания.

     - Слушай Виталий, и ты туда? Вам что делать нех * уй! Блин, совсем охренели?!

     - Товарищ генерал, сейчас не до шуток, пойдемте вместе в кабинет к Федорову.

     Бохвостов в сопровождении Алексеенко зашли в кабинет Федорова. Увидев их, Федоров вскочил и доложил:

     - Товарищ генерал, составляю протокол задержания гражданина Смирнова или Петрова, хрен его знает по какой фамилии писать протокол задержания, по подозрению торговли крупными партиями наркотиков.

      Алексеенко был в шоке. Он знал лично Смирнова младшего генерал-лейтенанта – начальника главного управления КГБ СССР. А тут бери выше. Неужели сам управляющий делами ЦК КПСС?  - задавал себе вопрос Алексеенко. Как он попал в Кабул, в Афганистан? И про себя подумал, а может мне все это кажется. Ведь уже второй день живу как в сказке, то это помещение, то этот Смирнов старший. А может это уже галлюцинации. Господи, взмолился про себя Алексеенко, хотя бы не рехнуться блин. Пришел в себя, Алексеенко задал вопрос никому его не адресуя:

     - Не понял, вы что до сих пор не установили личность? - спросил Алексеенко присутствующих.

      В разговор вмешался Бохвостов:

      - Товарищ генерал, так ведь его только что доставили из Италии. Он там развлекался. Да и не понятно кто он, Петров или Смирнов.

     - Так у него два паспорта товарищ генерал, один на имя Смирнова, второй на имя Петрова,-  ответил Федоров.

      Алексеенко все никак не мог выйти из шокового состояния. Не задумываясь произнес:

     - Да пиши какую хочешь, а лучше на имя Петрова, звучнее. - Наконец, как бы догадываясь, заулыбался Алексеенко.

     Увидев перед собой генерала, прокурора группы ОКВ в Афганистане, о котором ему иногда докладывали, Смирнов обрадовано встал и сказал:

     - Товарищ прокурор, товарищ генерал-лейтенант, это недоразумение. Вам придется отвечать перед политбюро ЦК КПСС. Прошу немедленно связаться с Москвой и доложить генеральному секретарю о том, что вы меня задержали, а если не хотите скандала, немедленно дайте мне одежду и самолет я срочно должен вылететь в Москву.  

     Алексеенко внимательно выслушал и тихо, тихо произнес:

     - А в пиз… на переделку ты не хочешь? Мудила!  Ишь ты, член, - сделал паузу и сказал, - к сожалению, в том числе и ЦК. Нам легче тебя отправить на тот свет, чем в Москву. Пожалуй, последнее даже выгоднее. Никто же не докажет, что мы тебя взяли. Ты же козел отдыхаешь в Италии. Еще неделю тебя никто не хватится. А то гляди, отдыхаешь еще и не под своей фамилией.

      - Товарищ генерал, вы правы, перебил Федоров, у него обнаружен паспорт и на фамилию Петрова.

     - Вот видишь, а ты выеб…. Хрен тебе в глотку мудила, а не Москву! Парни, допросите и делайте так, как сделали с сыном Спирина. Выбросим в горах воронам на съедение. Кто его будет искать в Афганистане. Тебе паря, - обратился к Смирнову, - лучше всего написать явку с повинной, как написал младший Демичев.  Вот это будет правильно. А ты Москва, Москва. Далеко она. Твое спасение – это явка с повинной. А там гляди, твои дружки и сотоварищи освободят тебя еще до суда. Думай, ты не дурак. Парни, дайте ему несколько листов и отведите его в «апартаменты» .

     Алексеенко повернулся и вышел из кабинета. За ним вышел и Бохвостов…

 

БАЗА  ОСОБОГО ОТДЕЛА

 

     После доставки из Полермо Смирнова-Петрова, Федоров связался по телефону с Алексеенко и попросил у него аудиенции. Получив согласие, зашел в кабинет прокурора, Федоров доложил результаты поездки Васильева на военный аэродром. Сообщив и о подозрениях начальника аэродрома о том, что у особого отдела имеется база, на которой скопилось около восьми тысяч цинковых гробов вместе с грузом двести. Показав письмо Милермана, где он просит обеспечить вертолетами и личным составом для доставки груза двести в Союз. Доложил и то, что нет совпадения данных о численности погибших. Уж больно большая погрешность. В порту за время войны самолетами перевезено уже около шестьсот тысячи цинковых гробов с телами погибших.

     - Товарищ генерал, - обратился Федоров к Алексеенко, - я не понимаю, как отнестись к этой информации. О какой-то базе идет речь, на которой накопилось столько гробов? Да и где нашлось столько погибшах. Я не понимаю, причем здесь особый отдел, почему он занимается грузом двести. А база, Максим Петрович, находится примерно в сорока километрах от Кабула, ну, по трассе, в сторону Кандагара.

     - Постой, постой Федоров, я, кажется, начинаю понимать. Один хороший друг нам уже сообщал об этом. Он говорил о какой-то загадочной базе. Там говорят усиленная охрана. Значит так, готовь постановление на проверку этой базы, я подпишу.

     Когда вышел Федоров, Алексеенко снял трубку прямого телефона командующего. На втором конце прокурор услышал знакомый голос:

     - Привет Максим Петрович. Ну че там у тебя?

     - Та ничего нового, за исключением того, что та база, о которой говорил наш друг, нашлась. Нужно срочно выезжать на нее. Нужны люди. Она очень сильно укреплена. Вполне может быть вооруженное сопротивление.

     - Слушай Максим, так у тебя есть хозяин этой базы, бери его и туда. Могу отдать лишь одну роту спецназа. Но тогда вряд - ли мы сохраним все в секрете в случае вооруженного столкновения.

     Оба замолчали. Пауза затянулась. Нарушил ее командующий:

     - Максим Петрович, коли ты этого идиота и дело с концом. Пусть Виталий и Ваня его допросят вместе. У них, думаю, получится. Может приприте его этой базой. А если не получится тогда попросим у нашего друга какой ни будь видеоматериал, он на эти штучки силен.

     - Так у меня нет с ним связи, - ответил прокурор.

     - Сейчас он тебе позвонит, ты только не отлучайся от телефона.

     В трубке зазвучал короткий зуммер.

     Прошло полчаса. Телефон молчал. Время шло тягостно и медленно.  Чего только за эти полчаса не передумал Алексеенко. Он вспомнил слова Ленина во время революции, когда тот сказал, что промедление смерти подобно. И он понял, сейчас тоже нельзя медлить. Позвонил Бохвостову. Его в кабинете не оказалось. Набрал Краснова. В приемной ответили, что начальник вместе с заместителем прокурора минут пять, как вышли из кабинета. Алексеенко не находил себе места. Пошел в спальню к Галине, поговорил с ней. Затем попросил Галину сварить ему кофе. Она принесла кофе. Попробовал. Оно не пошло. Галина, увидев, что муж чем-то сильно взволнован. Попыталась успокоить. Бесполезно. Ее Максим нервничал. Она тоже начала нервничать. Пересилив себя, ушла в спальню. Вдруг в кабинет вошли Краснов и Бохвостов. Алексеенко вскочил как ошпаренный.

     - Ну, слава богу, вы здесь! А я вас со свечой начал искать, - произнес Алексеенко.

     - А чем ты взволнован Максим Петрович, все идет по плану, - ответил Краснов.

     - По какому плану, кто планировал, что у особого отдела есть за городом база, на которой хранятся около восьми тысяч гробов с наркотиками! Какой здесь может быть план, - продолжал возбужденно говорить Алексеенко. - Вот, часа полтора приехал из военного аэропорта Васильев. Смотрите, какое он привез письмо за подписью Милермана.

     - Успокойся Максим Петрович, ты видимо забыл, о чем говорил Махмуд. Вспомни о карте. Вот она. А вот письменные задания Милермана спецназу взять ту или иную горную часть и удерживать ее до прихода основных войск. На задание каждый раз летало не менее пятидесяти человек, заметь, все и возвращались. А вот посмотри вот на этот приказ Милермана, смотри, смотри внимательнее. Видишь сколько вертолетов обеспечивали этот десант. По десять вертолетов. Это тебе о чем-то говорит? Ни один вертолет не сбит. Все возвращались. Место посадки указано в сорока километрах от Кабула по Кандагарской дороге. Вот вырисовалась и база. Ну, че, успокоился?

     - Успокоиться, то оно конечно можно, - протяжно выговорил Алексеенко. - Но ее нужно брать тепленькой, чтоб головорезы при взятии не взорвали бы ее. Вот в чем проблема. Правда, по сведениям того же Махмуда наш цековский «гость» из Полермо за последние два месяца побывал там пять раз. Вот его бы колопнуть.

     Сидевший рядом Бохвостов, молчал. У него в памяти всплыл допрос Билла Челенджера и полковника Панкратова-Клауса. Вспомнил старшину Иванина. Вот кого бы сюда, была бы потеха. Тот бы допросил, как Краснов говорит, с пристрастием. Его размышление прервал стук в двери. На пороге с автоматом в правой руке появился какой-то старший прапорщик:

     - Товарищ генерала, к вам какой-то человек в гражданской одежде, говорит, что вы его вызывали.

     Прокурор вскочил и выбежал в коридор. Там стоял Махмуд.

     - Ну и видок у вас господин Махмуд. Где это вас носило? Вы почему такой изодранный? Пожалуйста, проходите.

     - Здравствуйте господа военные. Как ваше здоровье, как дела?

     - О, Махмуд, как мы рады вас видеть, - вскрикнул Краснов.

     Голова Бохвостова была занята другим. Он думал, где видел старшего прапорщика, уж слишком знакомая физиономия. Поздоровавшись с Махмудом, Виталий его спросил:

     - Слушай Махмуд, скажи, пожалуйста, не Иванин ли вот этот старший прапорщик, который тебя только что встречал?

     - А в чем проблема парни?

     Алексеенко открыл дверь и крикнул:

     - Товарищ старший прапорщик, зайдите!

     Тот зашел.

     - Представьтесь, пожалуйста, попросил его Алексеенко.

     - Старший прапорщик Иванин!

     - Иванин, здравствуй дорогой! Ты меня забыл, что ли? Спросил прапорщика Бохвостов.

     - А я то думаю, товарищ полковник, где же я вас видел. Это же было в Свердловске! Улыбаясь, вскрикнул Иванин. И вы здесь, простите, вы тогда не представлялись, обратился он к Махмуду, вы были лейтенантом. Ну, помните, вы тогда меня в коридоре здорово уложили.

     Махмуд понял, трюк с сокрытием внешности не удался.

     - Так это ты Иванин? Спросил его Махмуд.

     - Конечно я. - Обрадовано вскрикнул Иванин. -  Как я рад вас видеть.

     - Иванин, обратился к нему Бохвостов. Ты просто как привидение. Вот сейчас нам понадобится твоя помощь. Ты помнишь, как мы с твоей помощью раскололи двух иностранных разведчиков?

     - Помню, товарищ полковник, - ответил Иванин.

     - Тогда вот что, пойди и приведи со второй камеры Смирнова Владимира Николаевича и по дороге сыграй с ним ту шутку, которую сыграл с Биллом.

     - Я мигом товарищ полковник! Иванин сорвался с места, а затем остановился и спросил. - да, но кто мне его даст. Там такая охрана, что птица не выпорхнет. Там же несут службу селезневские ребята.

     - Это не проблема, сказал прокурор.

     Он тут же нажал на кнопку. Через несколько секунд в кабинет ворвался капитан.

     - Слушаю вас товарищ генерал!

     - Ты вот что - обратился к нему прокурор, - запусти в камеру к Смирнову вот этого старшего прапорщика, пусть он его доставит к нам на допрос.

     Прапорщик и капитан вышли. По дороге, познакомившись друг с другом, согласовали, что капитан ему мешать не будет. Постовой открыл камеру. Взглянув на камеру, у Иванина наступил шок. Про себя подумал, это что за камера, в Советском Союзе самые лучшие гостиницы хуже. Ну, блин, развели бардак.

     - Ну, че разлегся? Вставай? - Обратился к арестованному Иванин.

     - Ты как со мной разговариваешь, козел вонючий, я управляющий делами ЦК КПСС, - вскрикнул Смирнов.

     - Ты это что, ко мне? Так ты я вижу к тому же не умеешь себя вести, - распалялся Иванин. Ты что себе позволяешь? Ты думаешь если ты в Афганистане, то ты уже не в Союзе? Там ты бы молчал, как в рот воды набрал, а тут еще и рот раскрываешь? Я тебя сейчас начну учить как правильно себя нужно вести. Я Советский прапорщик и не позволю, чтоб какой-то арестант со мной так разговаривал!

     В это время прапорщик схватил Смирнова, да так сильно, что тот от боли закричал. Прапорщик, не долго думая, нанес локтем удар в солнечное сплетение. Смирнов согнулся, у него перехватило дыхание. Минуты полторы он находился в согнутом состоянии и тяжело дышал. Прапорщик схватил Смирнова за волосы и приподнял. В глазах Смирнова стоял дикий взгляд и испуг. Он не ожидал, что какой-то прапорщик может позволить так себя вести. Перед ним стояли на вытяжку секретари ЦК КПСС, министры, и, даже председатель КГБ СССР. А здесь, какой-то прапорщик так себя ведет.

     - Ну что, управляющий, вылупил глаза, - спросил Иванин. - Ты управляющий, кончай волынить, а то хуже будет. Ты вот что, козел, сейчас иди к генералу и лучше расскажи правду, при том сейчас. Ты понял придурок? Если завтра меня не отпустят в отпуск, ты бл… пожалеешь, что родился. Я тебе яйца отстрелю, сука! Понял, козел?! И туже снова нанес ему удар. - Смирнов согнулся пополам. Иванин продолжал, - так вот, иди к генералу и все честно расскажи, а если ты скажешь о том, что я тебя погладил по головке, так и вовсе застрелю при попытке к бегству. Все, пиз – к. Пошли. Сопли-то подотри. Чего нюни распустил? Что не нравится? В Союзе, благодаря вам, ко всем к нам так относятся. Но если ты управляющий, то именно вы довели наше государство до войны. И чего вам блядям в Москве не хватает. Вам сукам войны захотелось. - Иванин снова нанес удар в солнечное сплетение.

     Отдышавшись, Смирнов произнес:

     - Ну, чего рукам волю даешь, совсем распоясались. Вот вернусь в Союз, я обещаю, что войну прекращу!

     - Не понял? А ты что, генеральный секретарь? Была бы на то моя воля, я и его вот сюда привез бы и с удовольствием отпиз-л. Он был бы довольнехонек своими методами. Все вы там одним лыком шиты! Суки! Довели государство до ручки! Козлы вонючие.  Кончай волынку, пошли, тебя ждут!

     Смирново, еле дыша, разогнулся, пошел за Иваниным. По дороге Иванин еще раз предупредил:

     - Ты помнишь, о чем я тебя просил, лучше сознайся, иначе ты дома своего никогда не увидишь. Я тебе это обещаю. Меня признают за умалишенного, а тебя с почестями похоронят. Ты меня понял? - спросил Иванин.

- Понял, понял, ворчливо ответил Смирнов. С тебя дурака действительно ничего не взыщешь.

     Смирнов плелся сзади за Иваниным и думал, ох, если б я был в Союзе, как вы бы плясали. А я в Афганистане, да еще не под своей фамилией. Ведь какую захотят, такую запишут. Нет, они фамилию Смирнов не запишут, им не выгодно, точно запишут как Семенова. Он даже забыл, что второй паспорт записан на фамилию Петрова. На кой черт я брал эти паспорта с собой. Ведь знал, что если полиция найдет второй паспорт, то обязательно задержит. Хорошо, что они не поковырялись в номере, а то нашли бы паспорта на имя гражданина США и Германии. И вдруг он испугался. А если парни бы ли из внешней разведки или спецслужбы генерального, что тогда?  Пиши, пропало. Мне конец. Во всяком случае, будет причина освободить меня от должности. Там тоже хватает моих друзей в кавычках. А еще если узнают эти ищейки о том, что я был на базе… Господи, пошли мне спасение. Смирнов поймал себя на мысли, что он только что вспомнил Бога, в самую трудную для себя минуту. Раньше он в нем не нуждался. Вот оно что, подумал Смирнов? Значит, бог, все-таки, есть, коль он его вспомнил. Значит, народ нельзя было переубедить, что его нет. Значит, это заложено в подсознании человека и находится за пределами сознания. О, господи, к чему я пришел. А меня всю жизнь воспитывали, что Бога нет. Значит, все воспитание пошло наоборот, не по тому пути. Вот почему я занялся торговлей наркотиков! Вот и настигла божья кара за всю неправедную жизнь. А как же партия, которой я прикрываюсь, как она это расценит? Члены партии здесь ни при чем, это я партию запятнал. Ох, господи, скольких людей я подвел? Восемнадцать миллионов. Господи, если они узнают и все восемнадцать миллионов вместе в восемнадцать часов московского времени мне пожелают смерти, даже если я не буду знать, наступит смерть мгновенно. Господи, да, о чем это я думаю, это же страшное орудие возмездия. Народ может так уничтожить любого руководителя государства. А ведь моя бабушка мне говорила, что мысли абсолютно все мысли являются материальными. А если узнает все народа мира, что тогда. Конец всевластия. Придется им работать на народ, а не против народа. А как сегодня работает политбюро? Уму не постижимо. Лагерь социализма превратили в концентрационный лагерь. Весь народ чего-то боится. Господи, лиши меня разума, а то я так дойду до уничтожения мира. Вдруг его мысли прервал нанесенный ему удар Иваниным.

- Ты что, блядь, уснул? А ну двигай ногами.

Смирнов поплелся за прапорщиком. Ох, что было бы, если б это было в Москве. Как бы вы плясали? А это Афганистан. Снова его мысли сосредоточились на Боге. Значит, он есть. Иначе, зачем ему прерывать мои мысли об уничтожении мира. Значит, этот прапорщик есть его посланник. Господи прости меня грешного и испошли мне прощение за все мои деяния. Как же так, меня всю жизнь учили, что Бога нет. Значит, у меня все пошло на перекосяк. Вот почему я на этом пути. Вот почему я здесь, а не в Союзе.

Его мысли прервались. Прапорщик Иванин дал Смирнову подзатыльник.

- Ты что молишься? Ты бы лучше подумал над тем как рассказать всю правду о своих подельщиках! - крикнул Иванин.

     А мысли Смирнова блуждали и блуждали. Он с сожалением снова вспомнил, что, выходя из гостиницы, взял два паспорта. Он зациклился на паспортах. Господи, прости меня, я во всем сознаюсь и раскаюсь. Вдруг он повернул голову в сторону прапорщика. Он вздрогнул. Ему померещилось, что рядом с ним сидит не верзила прапорщик, а сам Иисус Христос. От увиденного он закрыл глаза. Снова открыл, присмотрелся. Ему окончательно показалось, что с ним рядом сидит Иисус Христос, такой каким его рисуют на иконах. Смирнов застонал. О Господи, прости меня за грехи, я искуплю их. Я все расскажу, и базу покажу, где накоплено много наркотиков и назову фамилии и адреса наркоторговцев. Вдруг его рука потянулась креститься. Это заметил Иванин.

     - Ты снова за свое! Снова молишься. Ты лучше подумай над тем, как все рассказать и сознаться в содеянном.

     - Так и я об этом, -  ответил Смирнов.

     - Ааа. - протяжно вымолвил прапорщик, - тогда думай, пока генерал занят, я больше мешать не буду.

     Смиронов, весь сморщился, окунулся в размышления. Хорошо если никто не проведет обыска в гостинице. Смирнов поймал себя на мысли, что он снова начинает думать об одном и том же. Нет, нужно искупать вину перед Богом и людьми. Я все расскажу и о базе. Они наверняка зафиксировали на видеоленту мое посещение этой базы. Ведь не зря меня предупреждали в разведке о сильном и серьезном человеке, работающем здесь, в Афганистане. О господи, хотя бы не бил меня этот верзила. Я не выдержу пыток. Боже, а что я скажу о наркоторговцах. Я ведь забыл книгу, в которой записанные адреса компаньонов из Европы, Америки, Каналы и других стран и континентов, в том числе и данные о заграничных счетах. Вдруг его озарила память. Он вспомнил, что одна из купленных им девушек передала прокурору ту секретную книгу. Ну, слава Богу, его рука машинально потянулась наложить на себя крест. Перекрестился. Прапорщик не мешал. Вдруг открылась дверь. Оттуда послышался голос:

     - Введите задержанного.

     Прапорщик встал. За ним машинально поднялся и Смирнов.

     - Ну, проходи, чего встал, - проговорил прапорщик.

     Смирнов еле переступил порог. Ему предложили присесть. Присел. Генерал вышел из-за стола и в культурной форме начал:

     - Ну что, Владимир Николаевич, вы в своей жизни накуролесили столько, что не хватит вам еще одной жизни, чтоб все искупить. Вам остается во всем сознаться и просить у Бога прощения.

     - Вот и я о том же, товарищ генерал, - прервал Алексеенка Смирнов. А сам подумал и этот туда же. И он является посланником Бога. Да что это со мной?

     -  Это о чем вы? - спросил Алексеенко.

     - О прощении перед Богом, товарищ генерал, - ответил Смирнов. - Видите ли, меня всю жизнь учили, что нет Бога, а он оказывается есть. Если б я осознал это лет двадцать тому, то я бы не пошел по этому пути. Вы мне дайте несколько листов бумаги и я все напишу.

     - Полковник, - обратился к Бохвостову Алексеенко, - дайте Смирнову бумагу. Садитесь и пишите. Не забудьте написать и о пригородной базе, на которую вы недавно приезжали. Кажется, вы ее главный хозяин.

     - Да, да, ответил Смирнов. Я напишу и даже могу вас туда свозить. Милерман хорошо там потрудился.

     - Ну ладно, пишите.

     - Иванин, обратился к прапорщику прокурор, - вы остаетесь со Смирновым, а мы с офицерами выйдем в соседнюю комнату. Как закончите, так постучите вот в эту стену.

     Офицеры вышли. Иванин и Смирнов остались. Наступило глубокое молчание. Было слышно, как шариковая авторучка шуршала по бумаге. Смирнов сморкал носом. У Иванина складывалось впечатление, что Смирнов плачет. Стало жалко. Иванин подошел к Смирнову и сказал:

     - Володя, перестань сморкаться. Это меня раздражает. Ты же мужик, так веди себя, как подобает мужику.

     Смирнов оторвался от бумаги и строго сказал:

     - Товарищ прапорщик, не мешайте. Видите, я занят. Лучше всего попросите мою папку, я с нее должен записать несколько десятков фамилий из состава политбюро и ЦК.

     Иванин вначале не понял, а затем спросил:

     - А они тоже замешаны в твоем деле?

     - Замешаны, да еще как замешаны, - ответил Смирнов.

     Иванин открыл дверь и попросил передать папку, которую изъяли у задержанного. Через несколько минут Бохвостов принес папку и вышел.

     В кабинете снова воцарилась тишина.

     Алексеенко, Краснов, Бохвостов и Махмуд находясь в соседнем кабинете, настороженно и с нетерпением ждали стука в дверь. А его все не было и не было. Алексеенко прислушивался к каждому шороху. Вдруг в кабинет зашел Федоров и передал постановление о производстве обыска на загородной базе особого отдела. Алексеенко, не торопясь, прочитал, подписал и сразу дал Краснову ознакомиться с постановлением. Тот ознакомился и тут же его подписал.

     Находящиеся во дворе спецназовцы устали ждать. Начали досаждать дежурному. Дежурный не выдержал, взял трубку прямого телефона. Прокурорский телефон молчал.

     Командир спецназа подполковник Кашлев, который выкрал из Москвы Демичева, попросил встречи с начальником особого отдела. Дежурный отвечал ему, что ничем не может помочь, так как Краснов с прокурором допрашивают какого-то высокопоставленного чиновника. Призвал к терпению.

     -  Но тогда хотя бы разрешите погулять на улице, - попросил командир спецназа.

     - Если только для этого нужен начальник, то я вам разрешаю погулять напротив помещения прокуратуры. Идите и ждите вызова. Далеко не отлучайтесь.

     Спецназовцы высыпались на улицу. Кто ходил взад, вперед, а кто курил. Кучковались. Вели беседы. Дело подходило к обеду. Желудок начал выделять дополнительный сок. У многих поджались животы. Некоторые подходили к Кашлеву и напоминали об обеде. Он все отшучивался:

     - Мужики мне не известно, какая предстоит работа, но знаю точно, что жрать не срать можно подождать. Вот и вы потерпите. А то вдруг кто из вас будет раненный. На голодный желудок будет легче оперировать.

     Собравшись вокруг своего командира, начали хохотать. Вдруг вышел помощник дежурного по прокуратуре и всех пригласил во двор. Там суетилась охрана прокуратуры.

     Тем временем Смирнов заканчивал писать явку с повинной о совершенном преступлении. В ней указал и о существовании базы в сорока километрах от Кабула по Кандагарской трассе. Не забыл написать номера зарубежных счетов своих и членов ЦК и политбюро. Указал суммы их вкладов.

     Прочитав явку, мужики не могли прийти в себя. Там указаны почти все члены ЦК КПСС и политбюро. В основном это были первые и вторые секретари ЦК компартий союзных республик, обкомов и крупных горкомов партии. На них увиденное навело ужас. Волосы действительно стали дыбом. У многих вкладчиков цифры переваливали за миллиард. У членов политбюро значилось и золото. У некоторых за сто и более килограммов. У первых секретарей Московского, Ленинградского Свердловского, Киевского и других крупных горкомов также имелось золото, немногим больше десяти килограммов.

      Молчавший до селе Бохвостов, вдруг заговорил.

     - А интересно, сколько имеет Сталин и его семя?

     Посмотрели, в списках Сталина не числилось.

     - Ну, если нет у него, так есть у его членов ЦК. Та вы внимательнее посмотрите, настаивал на своем Бозвостов.

     Посмотрели.

     - Есть. Вскрикнул Алексеенко. Вы посмотрите, посмотрите, интересно, а ведь они все расстреляны. Нет, не все, посмотрите, а вот этот козел с бородкой здесь значится. А вот еще один, живет гад до сих пор

     - Ты, Максим Петрович не пиз…, промолвил генерал Краснов. А может этот мудак, Смирнов, специально все сделал для того, чтоб нас испугать, чтоб мы его выпустили на все четыре стороны, а потом, когда он доберется до Москвы, всех нас кокнет.

     - Вы почему так не доверчивы генерал, спросил Махмуд. Давайте возьмем у Смирнова папку и сами убедимся. Виталий Львович, пожалуйста, заберите папку.

     Бохвостов вышел. Алексеенко продолжал просматривать.

     - Иван Петрович, странно, а почему в списках нет Никиты Сергеевича, а он то куда девался? Не может быть, чтоб он не воровал?

     - Да успокойся ты, будь внимательнее, может они все там есть, произнес Краснов.

     - Да нет, его нет в списках, - ответил Алексеенко.

     - Да ты, Максим, внимательно смотри. Вот смотри, вот в седьмой строке с верху значатся какие-то цифры. Видишь? А фамилий нет. Вот здесь может оказаться Никита.

     - Ой, бля…, смотри Вань, здесь числится и твой всесоюзный начальник! Ой, еб… их мать, тут есть и политическое начальство вооруженных сил. А, вот и ответственные работники КГБ СССР. Ты только посмотри, Вань, ты посмотри, вот ниху… себе, здесь и мое начальство. А вот еще какие-то иностранные фамилии, ба это же секретари ЦК Компартий братских стран. Ну бл… и они туда же, в наркоту. Ну мужики, что не говорите, мы влипли по самые уши. Нам не выжить после таких данных. Их знание равносильно смерти. Махмуд, а ты, почему молчишь? - спросил Алексеенко. - Ты заварил кашу, а расхлебывать придется всем вместе.

     - Ты вот что генерал, произнес Махмуд, лучше подумай, как спасти Родину от неминуемой гибели, а не как спасать свою задницу. Ты Максим Петрович не обижайся, но поверь мне, если каждый будет думать о себе, то с этого ничего хорошего не выйдет. Твои мать и отец до сих пор прозябают в нищете. Ты из них и из трудового народа свое вытянул, а теперь, будь добр, потрудись и на них. Дай им возможность хоть на старость лет забыть о злыднях. Если ты посмотришь на происходящее со стороны нищеты родителей, то поймешь, что твоя жизнь и значимость ее в мире ничто по сравнению с Отечеством. Вот так генерал. Запомни, знание этих сведений стоит твоей жизни, а что она по сравнению с будущим твоих детей. Ноль. Они же окажутся совсем нищими, и ты им ничем не поможешь. Так вот, именно эти данные лет через двадцать, максимум сорок ох как пригодятся нашему Отечеству. Не все руководители будут жадными, гляди, среди них найдется такой, который вернет нашему Отечеству награбленное. Я уверен в этом. С этим и живу. Но этих козлов, дабы замести следы об информации, в самолет их всех и нахер отправить…. Махмуд снова сделал пузу,- а о Смирнове и вовсе молчать. Его никто не знает, и никто не видел. Он исчез, сбежал в Сицилии. Запомните, нам к этому дела нет.

     Алексеенко потупив свой взгляд в пол. Стоял как мальчишка перед отцом. Он не знал, что ответить этому иностранцу. А он полностью прав. Нет, подумал прокурор, я обязан это дело довести до конца, даже и в том случае, если понадобится сложить голову. Это уже нужно не мне, со мной все понятно. Сколько той жизни осталось. Это нужно моим детям, это нужно живым, это нужно Отечеству.

     - Да, Махмуд, ты прав. Прости, пожалуйста, за временную слабость. Я все понимаю и, сейчас для себя решил, я готов расстаться с жизнью, пусть будет легче моему Отечеству, моим сыновьям.

     В комнату вошел Бохвостов с папкой в руках:

     - Ну, чего поникли? Смирнов написал всю правду, во всяком случае, мне так показалось. Вы посмотрите, он же меня предупредил, и знаете о чем? Молчите? А вот о чем, он сказал, что носитель этой информации уже смертник. Вы понимаете? Нет, что не говорите, он прав. А по мне, хоть сейчас на тот свет. Господа генералы, моя жизнь ничто по сравнению с Отечеством. Плевать я хотел на все, Махмуд прав, в самолет их всех и к еб-ой матери, на тот свет, а сведения пригодятся нашим детям. Сейчас главное определить, кто будет хранить эту информацию и сведения. Вот что главное господа товарищи!

     - Да, Виталий Львович, ты прав как всегда, произнес Краснов. Думаю, что каждый из нас должен получить ксерокопии, а у Махмуда должны храниться оригиналы. Нет, мы понимаем, что Махмуд их дома держать не будет, но мы то должны знать об этом. А что касается Смирнова, Демичева и других, так Махмуд прав, в самолет их нахер.

     У Алексеенко, от всего услышанного наступил шок. Он не мог говорить. Как же так, мы не имеем права заниматься самосудом. Мы же призваны защищать конституцию и законы, а мы решили уничтожить всех разом. Ведь у этих людей есть родители и дети, как им быть. Молчали и остальные, как в рот воды набрали. Молчание нарушил Махмуд.

     - Чего вы господа замолчали. Вы ожидали лучшего? Нет господа, я думаю, вы догадывались, куда мы катимся, но боитесь самих себя. Кому-то из вас станет жаль эту мерзость, но вы подумайте, скольким они принесли несчастий, а сколько еще пострадает. Вдумайтесь! Я понимаю, вы сейчас молчите, наверное, будете молчать и дальше, так вы знаете только лишь одну сторону медали, вторая скрыта от ваших глаз и ушей. Так вот господа, сообщаю, что в Советском Союзе наметилась тенденция на смену государственного строя и власти, а иначе как легализовать награбленное у народа капиталы членами ЦК КПСС и его политбюро. Нет, господа, не в прямом смысле смена власти, а замена существующего государственного строя. Сегодняшние правители еще долго будут стоять у руля власти, думаю, лет тридцать. Они будут продолжать грабить государство и народ. А от таких правителей, как Смирнов, можно ожидать всего, в том числе и прямого предательства. Ведь по существу он предал своих дружков. После этого я не удивлюсь, видимо и вы, если станет известно, что многие члены ЦК и политбюро работают на какие-либо разведки. С учетом этих обстоятельств я вынужден согласиться с командующим и с другими генералами, которые инкогнито приезжали на встречу с командующим и с Селезневым. Что касается меня, то я их поддерживаю, так как знаю значительно больше того, что сегодня вам стало известным. Думаю, вы мне поверите. Но сегодня еще не наступило время об этом говорить. - Махмуд сделал паузу, а затем зло сказал, - вы правы, - собрать бы их в один самолет и…

     Махмуд замолчал. В его ушах отчетливо был слышен голос тестя о смене государственного строя. Значит американский посол прав, значит, будет смена государственной формации.

      У Махмуда появилась улыбка. Заметив это, Алексеенко сник. Какая зловещая улыбка? Да, за этим не заржавеет, подумал он. Этот видимо, способен выкрасть даже секретаря ЦК. От этой мысли у Алексеенко на лбу появились испарины.

     - Ну, что дальше будем делать? - спросил генерал Краснов, - ведь Смирнов сам изъявил желание свозить нас на бузу, так давайте поедем, может избежим потерь. Максим Петрович, ты почему молчишь?

    - А что здесь говорить. Тут срочно нужно одеть Смирнова. А вообще по росту и комплекцию он схож со мной. Да и есть у меня костюм, припасенный на отпуск. Еще не разу не одевал. 

      Прокурор поднял трубку телефона и произнес:

      - Галя, а ну давай срочно тащи мой нарядный отпускной костюм!

     Прокурор о чем-то задумался. Наступила пауза молчания. Тем временем Галя принесла костюм, галстук и рубашку.

     - Ты что Максим Петрович решил переодеться?

     - Нет Галочка, решил подарить этот костюм моему приятелю из Москвы, а то он к нам прилетел просто в трусах.

     Галина не поняла юмора мужа. Положила костюм на диван и ушла из кабинета. Все молчали. Вдруг Краснов спросил:

     - Максим Петрович, ты что решил переодеться?

     - Да, конечно! А что этот мудак должен ехать на базу в трусах?

    Алексеенко окриком крикнул:

     - Иванин ты где?!

     - Я здесь товарищ генерал!

    - А ну быстро побрить этого козла Смирнова, помыть и одеть вот в этот костюм!

     Иванин посмотрел на костюм и спросил:

     -  А что товарищ генерал, теперь так относятся к арестованным?

     - Да иди-ка ты блин со своим вопросом. Быстро делай что тебе говорят!

     - Максим, уже бы пора выезжать, а ты затеял этот маскарад? – задал вопрос генерал Краснов.

     -  А что Смирнов поедет на базу в трусах?

     Наступила тишина. И вдруг Алексеенко, словно что вспомнил давно забытое:

     -  Ну что этот цековский ублюдок уже одет? Да где запропастился этот прапорщик?

    - Мы здесь товарищ генерал!

    В дверях появился Иванин и одетый с иголки Смирнов

    - Ах, да, да, поехали на базу, - произнес Алексеенко.

    -Нет, Максим Петрович, вы должны остаться на хозяйстве. Мы с собой возьмем три следователя, - сказал Бохвостов. - Наверное, Федорова, Симакова и Васильева. Они составят все необходимые документы на месте.

     - Согласен, согласен, Виталий Львович. Берите парней. Надо же будет сменить охрану. Сегодняшних, думаю, только внутренних, нужно садить в клетки, а их у нас ограниченное количество. Придется потесниться. Ну ладно, вы езжайте, а я им тем временем, подготовлю места. Давайте прапорщика свяжем со Смирновым наручниками, да бы тот не убег.

     Через некоторое время во двор заехало три «воронока». Минут через десять вышло начальство. Один из вышедших стоял с завязанными глазами.

     Странно, подумал командир спецназа, кто бы это мог быть. Генерала, бывшего своего начальника, он бы узнал, а этот какой-то высокий и чересчур упитанный Кашлева заинтриговало, кто же это может быть?

     Человека с завязанными глазами посадили в бронированный мерседес на котором ездил Милерман. С ним сел и какой-то верзила, старший прапорщик. Ты смотри, подумал Кашлев, а чего-то они шли, как неразлучные друзья, не уж-то сцеплены наручниками? Это уже интересно. Да, подумал Кашлев, высокая фигура, коль такой почет. И куда же они направляются. В это время заместитель прокурора сел в мерседес на переднее сидение.

     Вдруг генерал и прокурор подозвали Кашлева. Шеф был чем-то расстроен. Генерал поставил задачу и строго настрого предупредил, что парни должны быть крайне осторожными, так как едем не к теще на блины, а туда, где может быть очень горячо. Беречь задержанного как зеницу ока. Далее генерал сказал, что вполне возможно вторая группа охраны будет нас прикрывать, следовать за нами на некотором расстоянии. Предполагаемый объект находится за городом в километрах сорока по трассе Кабул - Кандагар. Объект сильно охраняемый. Два внешних кольца охраны и одно внутреннее. Внешние оцепления менее опасны. Внутри охраняют уголовники рецидивисты, отпетые головорезы. Их главарь может запустить только задержанного. Они его знают в лицо. Что может произойти не известно. Всем быть на чеку.

     - Кстати, - спросил прокурор, - все одели бронежилеты?

     - Так точно, товарищ генерал, одели, ответил Кашлев.

     - А ты, Иван Петрович едешь без жилета, спросил прокурор.

     - Он у меня в машине, там и переоденусь, ответил генерал.

     - А как Виталий Львович без жилета, да и прапорщик тоже?

     - Да не беспокойся ты, Максим Петрович, все будет хорошо. Нет, постой, на Виталия жилет есть, а вот на верзилу нет.

     - Серега! - крикнул своему водителю Краснов, - а ну быстренько занеси в мерседес два жилета. Ну, все, по рукам. Кашлев давай к ребятам.

     Пока генерал Краснов шел к мерседесу, Серега занес два бронежилета и отдал их Бохвостову.

     Кашлев подбежал к своим парням:

     - Ну, парни и работенка. Сопровождаем какое-то слишком высокое лицо. Так, всем рассесться на три машины. Один транспорт идет впереди, второй в середине, третий сзади. Третью машину возглавляю сам. При подходе к базе всем сосредоточить внимание не на две внешние охраны. Что буде с внутренней, не знаю, - сказал Кашлев. - Там, внутри, охраняют отпетые уголовники. От них можно ждать, все что угодно. Действуем слажено и четко. Помните, операция архиважная. Дело видимо касается сверхсекретных государственных интересов. Вполне возможно, что нас будет прикрывать еще одна группа, это так, на всякий случай. Все орлы! По машинам!

     Кашлев подбежал к машине, в которой сидел генерал Краснов и доложил, что готовы выезжать.

     - Вперед скомандовал Краснов…

 

ШТУРМ   БАЗЫ

 

     Автомобильный кортеж выехал. Через город шли со скоростью не менее шестьдесят. Вышли на трассу, если ее можно так назвать. Скорость увеличили. Камазы размахались и набрали скорость до ста километров. Краснов из машины дал сигнал внимания.  Свернули. Остановились

     - А вот и база, произнес Смирнов. Вон за той горкой. Километра два осталось. Не успев тронуться, как подошел к машине, в которой сидел Краснов какой-то гражданин в Афганской одежде и на ломаном русском языке доложил:

     - Господин генерал, база окружена. Там все спокойно. Никто даже не подозревает, что мы находимся в тридцати метрах от колючего забора. Мы даже окопались и готовы в любое время открыть огонь. Наши пушки нацелены на склад наркотиков и на расфасовочный завод. Какие будут приказания.

     - А вы откуда знаете, что мы едем на базу, спросил Краснов. О ней мы узнали только сегодня вот от этого господина, показал на Смирнова.

     - Это вы узнали сегодня, а господин Махмуд три месяца тому дал команду наблюдать за этой базой. А этот гражданин, который сидит рядом с вами господин генерал, на этой базе был уже три раза. Хотите, мы дадим вам видеозапись?

     - Давайте после того посмотрим, когда база будет в наших руках, ответил Краснов.

     - Товарищ генерал, эта база все равно должна быть уничтожена вместе с теми головорезами, которые охраняют внутри, сказал гражданин. Кому они нужны? Для того чтоб кормить. Так ваши солдаты и без того не доедают, если  б не местное население, так бы давно подохли.

     - Ну, хватил ты, не доедают, да кормим мы их, как подобает, ответил покрасневший Краснов. А команда одна, в случае вооруженного сопротивления, вы уничтожаете  огневые точки. Солдат желательно оставлять живыми, на крайний случай отделываться легкими ранениями.

     - Есть товарищ генерал.

     Краснов не успел сказать и слова, как гражданин исчез, также внезапно, как и появился.

     - Ну что, Владимир Николаевич, делаете все, как договорились. Вы выходите вместе с прапорщиком, мы за вами. Но главное, чтоб нас увидела внутренняя охрана. Вы дадите им знак, а то не дай бог начнется стрельба. Вы понимаете, что прапорщик вас застрелит первым.

     Смирнов молчал. Он понял, что ему не удастся исполнить свой план побега, то есть войти внутрь складов, а оттуда связаться с Москвой и дать команду на уничтожение Краснова, прокуратуры, в том числе Селезнева и командующего. Он понял, что человек в Афганистане, о котором рассказали ему во внешней разведке, обложил его со всех сторон. Видимо и мое похищение его рук дело. Ох, вырваться бы мне отсюда, я бы их прибрал к рукам. Но, видимо, не суждено, да и нужно ли это делать, ему не простит международная мафия. Зря я выдал все адреса. На кой хрен нужно было брать папку? Была, ни была, пусть пропадает все это зло вместе со мной. И кто же мог меня предать? Неужели этот капитанишка, неужели этот маменькин сыночек Демичев. Нет, видимо, не он. Он в Москве сидит и ничего не подозревает, что я и о нем написал. А где мальчишка, это капитан?

     Его размышления прервал Бохвостов:

     -  Владимир Николаевич, приготовьтесь. Вот и КПП.

     - Покажите им мое удостоверение, да и Краснов пусть выйдет для пущей важности, - ответил Смирнов.

     Подъехали на КПП. Вышел офицер. Потребовал документы. Получив удостоверение, офицер наклонился:

     - А, это вы, Владимир Николаевич, - протяжно произнес офицер. - Проезжайте.

    Открылись ворота. Все машины заехали на территорию базы. Подъехали ко второму КПП. Снова вышел офицер в форме майора КГБ. Бохвостов повторил все сначала. Майор, ничего не говоря, встал по стойке смирно и приложил руку к козырьку фуражки.  Здесь же громко крикнул:

     - Открыть ворота и доложить во внутрь, что прибыл Владимир Николаевич. Наклонившись, спросил, - охрану пропускать Владимир Николаевич?

     -  Пропускать, пропускать, - тихо произнес Смирнов.

     На душе Краснова отлегло. Ну слава Богу, подумал Краснов. Проехали и эти ворота. Подъехали прямо к складскому ангару. Оттуда выскочило человек десять. Выстроились.

     Краснов спросил:

     - Это все Владимир Николаевич?

     - Нет, их там семнадцать человек. Я не вижу старшего, - сказал Смирнов. Хотя бы чего не перепутал по пьяни.

     Первым из машины вышел прапорщик Иванин. За ним Смирнов. Тут же соскочили кашлевские спецназовцы. Стали за спинами внутренней охраны.

     - Ну, что, товарищи, - произнес Смирнов, - где старшой?

     Не успев что-либо ответить, как кашлевские ребята скрутили им руки и закрыли рты, чтоб те не закричали.

     Вышел Бохвостов. Соскочили все остальные спецназовцы. Стали у входа в ангар.

     Ну, слава Богу подумал Бохвостов, может пронесет.

     Смирнов открыл двери ангара и громко крикнул:

     - Эй ты, Паленный, ты где!?

     - Здесь я. Здесь, шеф, - кто-то отозвался из глубины ангара, -  видишь, немного закутил от скуки. А вот эти, показывая на валявшихся четырех человек, захотели героинчику. Вот я их и отправил к праотцам. А ты зачем взял верзилу с собой? Ты же знаешь, что у меня все надежно. Обижаешь начальник. Ты давай проходи. Медленно, переваливаясь с ноги на ногу, приближался Паленный.

    - А, протяжно произнес Паленный, - так с тобой есть еще и кобло. Ну, давайте пацаны, врежем, чтоб всем чертям было тошно.

     - А где остальные, резко спросил Смирнов.

     - Да он валяются пьяные, не рассчитали свои силы.

     И вдруг Паленный выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в сторону Краснова. Тот упал. Паленный еще раз выстрелил в сторону Кашлева. И этот упал. Краснов, лежа выхватил пистолет и выстрелил в Паленного. В это время проснулись остальные. Бохвостов, уже держа пистолет наготове, произвел два выстрела. Уложил их наповал.

     Во дворе началась стрельба. Кто в кого стрелял не известно. Смирнов, не выдержал, присел на корточки. Рядом с ним присел Иванин. Бохвостов кинулся к Краснову. Рана оказалась не серьезной. Поднимаясь, Краснов сказал:

     - Мне всегда так везет. Всегда отделываюсь легким испугом. А как Кашлев?

     Возле Кашлева возился Федоров.

     - Будет жить, произнес Федоров. Главное нужна срочная медицинская помощь.

     На улице стрельба усилилась. На сей раз уже стреляли из вышек. Вдруг стрельба резко утихла. Затем снова усилилась, но уже перенеслась вглубь базы.

     - Интересно, - тихо произнес Краснов, - кто кого?

     - Да здесь все ясно, парни Махмуда поработали, высказал свое предположение Бохвостов. Всем сидеть не показывать носа. Васильев, Федоров, Симаков, а ну быстро за мной, громко крикнул Бохвостов. Открыв дверь, крикнул, - парни, свои и вышел на улицу.

     Спецназовцы и мужики Махмуда связывали оставшихся в живых охранников, находившихся вблизи. Нарастал бой возле центрального склада. Там основалась группа уголовного авторитета по кличке Смекалистый. Он и обеспечивал центральный склад.

     Бохвостов возвратился к Смирову.

- Владимир Николаевич, что находится в центральном складе. Почему там охраняет вторая группа, не связанная с группой Паленного?

-Тем складом владел лично Милерман. Что он там хранил, я могу только догадываться. По всей вероятности, там находится склад оружия и боеприпасов. Возможно, есть еще кое-какие подземные сооружения.

Стрельба прекратилась. Наступила настораживающая тишина. Неужели придется этот склад брать приступом? – сам себя спросил Бохвостов.

     - Все мужики, операция закончилась в течение полутора часа, вместе с дорогой, - произнес Краснов.

      Бохвостов взглянув на часы.

    -Увы, товарищ генерал. Видать придется повозиться с этим долбанным складом, - кто-то сказал из присутствующих.

     Откуда не возьмись, как из - под земли появилась Галина. Она бежала со всех сил. Подбежав к ангару, спросила:

- Убитых нет?

     - Галина успокойтесь, - крикнул Бохвостов, - ранен генерал Краснов и подполковник. Последний, нуждается в срочной медицинской помощи. Бегите к двери, он там лежит.

     Из двери вышел Краснов. С правого плеча сочилась кровь. Галина кинулась к нему. Он, отстранив ее, сказал:

     - Галочка, бегите к Кашлеву.

     Та, не останавливаясь, кинулась к Кашлеву. Тот стонал. Галина разорвала на нем рубашку. Пуля пролетела мимо бронежилета под рукой как раз в области сердца. Галина поняла, ничего страшного.

     - Будешь жить милок, заживет как на собаке, лишь бы не было заражения, - нежно произнесла Галина.

     Смирнов все еще сидел на корточках. Молчал. На глазах была грусть. Он не спал уже сутки, было видно, он сильно устал.

     Симаков, Федоров и Васильев начали составлять документы о задержании охранников внутрискладской охраны. Спецназовцы завели арестованных в ангар. У всех на руках были наручники. Они, как по команде выстроились в ряд. У многих проявились под глазами синяки. Хорошо поработали ребята, - подумал Федоров.

     - Товарищи офицеры обратился к следователям Федоров, прошу осмотреть карманы арестованным, затем обратился к ним и спросил, ну что горе охранники, есть ли у вас документики?

     Здесь же, словно кто-то толкнул Бохвостова и он подбежал к стоящей шеренге уголовников, начал у них отрывать воротники.

     - Виталий Львович, что с вами? Вы что делаете!? - вскрикнул Краснов

     Вдруг последний стоящей в шеренге упал. Краснов подбежал к нему. Прощупал пульс и произнес:

    - С этим все ясно.

    Смирнов тихо произнес:

    - Хоть один нашелся порядочный!

    Бохвостов обратился к стоящим задержаным:

     - Так где ваши документики?

     Ответа не поступило. Молчали. Вдруг кто-то громко сказал:

     - А на ху* нам документы. Мы работаем здесь по поручению ЦК КПСС. Вот перед ЦК и будем отвечать.  И, как бы обращаясь к Федорову сказал:

     - Ты, подполковник, слишком маленькая пешка, что б перед тобой держать ответ. Пусть скажет вон тот, что сидит на корточках. Ну, чего ты молчишь Владимир Николаевич? Скажи где наши документы?

     - Они в сейфе у Милерман, ответил Смирнов.

     - Ну, а фамилии у вас есть господа охранники. Их то назовите, а заодно скажите кто, по какой статье, и на какой срок были осуждены. Давайте начнем справа налево. - Симаков, записывай.

     Первый первый:

      - Спиридонов, осужденный Московским городским народным судом за умышленное убийство к пятнадцати годам лишение свободы.  Отбывал наказание в Свердловской области в Ивдельской колонии строгого режима. Освобожден по устному распоряжению Министра МВД СССР и направлен в распоряжение управляющего делами ЦК КПСС, вот в распоряжение этого сидящего на корточках, - показывая в сторону Смирнова;

      - Второй, Кошелев, осужденный Королёвским городским судом Московской области за умышленное убийство к пятнадцати годам лишения свободы. Отбывал наказание в Ивдельской колонии строгого режима Свердловской области. Отправлен в распоряжение управляющего делами ЦК КПСС;

     - Третий, Илюхин, осужденный Челябинским областным судом за грабеж сопряженный убийством как предыдущий на тот же срок и освобожден из той же колонии как первый и второй;

     - Четвертый, Краюшкин, осужденный Тюменским районным судом за то же что и первый…;

     - Пятый, Гофман, осужденный Ленинским районным судом города Перми за то же что все предыдущие. Освобожден оттуда же;

     Шестой, Тесаков, город Москва, убийство;

     Седьмой, Головкин, город Ленинград, убийство;

     Киров, убийство, город Киев;

     Пархоменко, город Киев, убийство;

     Арнольдов, город Одесса, убийство.

     - Вы, что господа охранники сговорились между собой или вас так подбирали? - спросил Федоров.

     - Так точно гражданин подполковник, подбирали. Мы сидели в одной колонии. Я всех рекомендовал, ответил Спиридонов.

     - Владимир Николаевич, - обратился к Смирнову Федоров, - они не врут?

     - Нет, не врут, - ответил Смирнов. - Все они были осуждены за убийство и не по одному разу. Сидели все в Ивделе, есть такой северный город в Свердловской области. Спиридонов ко мне попал первым, вот я и попросил подобрать команду.

     - Ну, че гражданин начальник, расстреляете сегодня или дадите еще несколько дней пожить? - спросил Спиридонов у Федорова.

     - Нет, граждане задержанные, вначале вам придется все рассказать, а затем пусть суд решает, - громко ответил Федоров, - расстреливать никого не будем!

     Вдруг прозвучало громкое ура. Задержанные взбодрились. Начался галдеж.

     - Тихо! -  крикнул Федоров.

     Наступила тишина. Открылась дверь. Вошел Бохвостов. Ну, что господа зэки Влипли? Давайте договоримся, вы нам всю правду, мы вам курево и крепкий чай.

     - Идет гражданин начальник! – ответил за всех Спиридонов.

     - Что вы здесь охраняли господа уголовники? - задал вопрос Бохвостов.

     - Ничего особенного гражданин полковник. Охраняли и расфасовывали вот этот белый порошок, показывая на мешок. А вон там, за перегородкой, видите, ну, гробы. Вот в них и засыпали и заваривали их гражданин полковник, - снова за всех ответил за всех Спиридонов.

     - Знаете ли вы вот этого человека? - показывая на Смирнова.

     Знаем, знаем, хором ответили уголовники. Это управляющий делами. Вот он, показывая на Смирнова, обещал, что все мы станем миллионерами на этом деле.

     Бохвостов вышел на территорию базы. Заместитель командира спецназа подсчитал потери. Два человека потеряли убитыми, двенадцать ранеными. А бой за центральный склад разгорался. Его окружили со всех сторон.  По громкой связи оборонявшимся предложено сдаться. Стрельба затихла. Через полчаса получили ответ - ультиматум:

     - Первое – вывести из базы спецназ. Второе – дать неделю сроку на приведение всех дел в порядок для сдачи всей базы советским войскам. Третье – предъявить живым и здоровым Смирнова.

     Бохвостов и Краснов взяли три часа для раздумий. За три часа были проверены все подходы к складу. Оказалось, что со стороны гор стена склада была глухая, без окон. За это время связались с командующим, изложили, на сколько это было можно, суть дела. В связи с большой секретностью, командующий лично прибыл на базу. За это время Бохвостов и Краснов приняли решение сделать подкоп под ангар и ударить уголовникам в спину. Тем временем группа солдат и офицеров спецназа незаметно прокралась к стене и начали делать подкоп. Для сокрытия шума дана команда спецназовцам открыть беспорядочную стрельбу. На базе снова воцарилась суматоха.

     Смекалистый распорядился подготовить группу прорыва и помочь коллегам из спецсклада. В случае успеха, нанести удар в спину. Вдруг стрельба прекратилась.  Тишина спутала планы Смекалистого. У нег возникли сомнения. Поднялся на лестницу и лично начал колупать отверстие в стене для ведения обзора. Услышав шум со стороны склада, сержант Сорокотягин доложил Краснову. Здесь же было принято решение немедленно переориентировать спецназовцев, сообщив им о возможных выстрелах в спину. Отколупав отверстие, Смекалистый увидел, что спецназовцы направили свое оружие в сторону спецсклада. У него окончательно созрело решение дать «освободителям» бой и попробовать соединиться с Паленным, затем вместе уйти в горы к моджахедам. Он вспомнил, что он совместно с Милерманом прорабатывал такой план месяца два тому назад.

     Пошла подготовка к разным исходам. Спецназовцы копали подкоп в ангар, Уголовники совершали такой подкоп, чтобы ударить в тыл спецназовцам.

     На базу приехал командующий. Бохвостов и Краснов доложили командующему истину происходящего. Принято совместное решение тянуть время для совершения подкопа.

     Бохвостов, совместно с Красновым вышли на переговоры и сказали уголовникам, что просьбу о встрече со Смирновым исполнят часа через три, так как Смирнов находится в горох не далеко от Кабула, за ним отправили машину. Во время такого сообщения вдруг резко поднялась стрельба.

     Смекалистый, обрадовался таким поворотом попытался спрыгнуть с лестницы. Вдруг штаниной он за что-то зацепился, повис в воздухе. Братва подбежала, помогла ему освободиться. К удару в спину было готово десять человек. Построив их возле двери. Смекалистый взмахнул рукой. Дверь резко открылась. Десять человек оказалось на улице. Все они побежали в сторону спец-склада, на ходу ведя шквальный огонь из автоматов. Сделав шагов пятнадцать-двадцать, как по ним открылся огонь из двух вышек. В считанные секунды все они погибли. В центральном складе осталось четырнадцать человек.

     Оставалась угроза взрыва центрального склада. Краснов и Бохвостов не знали, что предпринять, чтоб избежать взрыва. Уголовники на переговоры больше не выходили.  На пути подкопа встретилась бетонная стена. Взрывать крайне опасно. Есть реальная возможность взрыва боеприпасов. Дана команда снова поднять стрельбу, но уже направить ее в сторону гор.

     Уголовники молчали. Такое затишье никого не радовало. Вдруг со второго КПП прибежал капитан Немыкин и сообщил, что на КПП он обнаружил камеру слежения за центральным складом. Краснов и Бохвостов кинулись на КПП. Камера показывала, что уголовники подготовили пять болгарок, поднесли их к стене, возле которой копали подкоп. Краснов срочно послал офицера к этой стене и предупредил спецназовцев, что уголовники решили прорезать ход в металлическом ангаре. Подкоп срочно засыпали. Группа спецназовцев подготовилась к встрече уголовников.

     В это время у Бохвостова созрел план - из склада привести Спиридонова. Вначале его Федоров спросил, знает ли он кого из спец-склада? Тот ответил, мол это подельники и тоже из Ивдельской колонии.

    Федоров доложил об этом Бохвостову. Командующий созвал совещание. Бохвостов предложил вывести Спиридонова для переговоров со старшим спец-склада.  Переговорили со Спиридоновым и он согласился идти на переговоры, не заходя в склад.

      Спиридонов подошел к ангару на расстояние не ближе 5 метров и крикнул:

     - Эй ты, кум мой, брось свою затею. Нам обещают жизнь. Мы может лет по двадцать жить в любой колонии припеваючи! Подумай. Дай команду парням пусть выходят с поднятыми руками и без оружия!

      На предложение кум не ответил. Минут через пять-семь, вдруг в ангаре раздался выстрел. После выстрела кто-то оттуда громко крикнул:

      - С твоим кумом мы кончили, так сделаем и с тобой.  Заходи к нам в ангар.

     Спиридонов сделал пару шагов в сторону ангара, при этом громко говорил:

     - Братья, не нужно стрелять, давайте объединимся и ударим с тыла!

     Вдруг прозвучал выстрел. Спиридонов упал. На расстоянии было видно, что Спиридонов убит.

     Дана команда спецназу усилить стрельбу, тем самым поспособствовать проделать ход в стене, выпустить уголовников из склада и избежать взрыва склада. Через двадцать минут проход был готов. Из него пошли уголовники. Вышло тринадцать человек. Краснов терялся в догадках, что же произошло с четырнадцатым уголовником. Перенаправили камеры. Нашли. Уголовник почему-то куда-то полз. У него головы шла кровь. Здесь же по рации дана команда задержать группу уголовников. Завязалась перестрелка. Из тринадцати осталось живыми четыре человека. Из них три тяжело раненных. Остальные погибли при перестрелке. Со стороны спецназовцев три раненных.

     Пока здесь велись подсчеты, в склад вбежала группа спецназовцев. Начали искать уголовника. Он как в воду канул. Его никто найти не мог. И вдруг спецназовец Василий заметил, что Кум в руке держит какой-то провод и силится что – то с ним сделать. Не задумываясь, Василий подбежал к Куму и сразу выстрелил ему прямо в голову. Присмотрелся что за провод, оказывается этот провод был подведен к складу боеприпасов. Василий доложил своему командиру. Тот в свою очередь подбежал к Краснову и доложил, что только что мог произойти взрыв и не только специального склада, а всей базы. Минеры и другие специалисты срочно кинулись в подвалы ангара. Под ним оказалось аж три этажа вниз. Все разбежались по подвалам. На минус третьем этаже отчетливо был стук часового механизма. Капитан Кулаков подбежал к этому механизму. Оставались считанные минуты до взрыва. Он, не спеша, рассмотрел механизм и проводки от него. Аккуратно их перерезал. Открыл часовой механизм. Он оказался слишком стар. Ему даже показалось, что он с времени Великой Отечественной войны. Командующий дал указание минерам и другим специалистам проверить во всех помещениях базы. И тут же дал команду вывести весь спецназ за пределы базы, как минимум на расстояние 500 метров. После этого специалисты начали проверять все помещения со своей аппаратурой. В результате обнаружили еще пять таких механизмов.

     Во время этой работы командующий дал команду командирам подразделений проверить потери.  Со стороны спецназа погибло 12 человек, 23 ранено, 11 из них тяжело. Со стороны охраны базы погибло тридцать три человека и тридцать один ранено. Раненных отправили первым транспортом. Задержанных отправили воронками в Кабул. Уже была готова к отправке следующая партия. К концу дня из базы была вывезена вся охрана.

     Смирнов понял. Все, песенка спета. Нужно идти уже до конца. Конечно, осудят, но не расстреляют. Останусь жив. Через лет десять освободят. А там в ту же Италию, благо не все счета открыл. На одном счете есть более десяти миллионов долларов. Да и в Швейцарском на номерном счете лежит тридцать миллионов. Хватит на оставшуюся жизнь.

     Следователи приступили к осмотру ангаров. В одном из них оказалось восемь тысяч и двадцать три цинковых гроба, двадцать четвертый вскрыли, там оказался белый порошок, похожий на героин.

     На второй день на базу снова приехал командующий в сопровождении Селезнева. Зашли в ангар, минут тридцать осматривали. Командующий ходил темнее тучи. Молчал. Селезнев, как журавель на все смотрел с высоты. Оба принюхивались к белому порошку. Вдруг командующий подозвал Бохвостова:

     - Ну что Виталий, че думаете делать? Видишь ли, пока ты здесь с Алексеенко произошла неприятность, его свалил инфаркт. Спасибо Галине, она с ним возится. Тебе Виталий снова придется принять прокуратуру. Видимо это твой крест. Нужно нести, куда деваться. Скажи, какая тебе нужна помощь?

     - От Москвы отбиваться, ответил Бохвостов. Лучше, чем вы никто не может. Дайте мне неделю, а там будет видно. Но это не все. Вы, наверное, всего не знаете. Алексеенко видимо вам не смог доложить. Не все так просто. По документам видно, что почти все члены ЦК КПСС и политбюро имеют счета в зарубежных банках, а это уже не шутки. Следствие нужно строжайше засекретить. Махмуд прав, Смирнова в Союз отпускать нельзя, иначе всем нам крышка. Думаю, завтра нужно всем встретиться и обсудить последние события. Посоветуйтесь с Махмудом.

     - Ладно, Виталий, утро вечера мудренее. До завтра.

     Командующий и Селезнев уехали. Следственная группа продолжала осматривать ангары базы. В одном из ангаров обнаружено пять тысяч двести десять пустых гробов. Во втором менее крупном обнаружено четыреста пятьдесят четыре гроба, наполненных белым порошком похожим на героин. Вытащив один пакет, документально оформив изъятие, сразу отправили на экспертизу. Решили установить вес, взвесить несколько гробов. Вес содержимого был разный, от шестидесяти пяти до семидесяти трех килограммов. Здесь же в ангаре решили взвесить чистый вес.  Оказалось, что полиэтиленовые кульки в общем объеме занимали одиннадцати процентов. Итого в гробах было десять тонн шестьсот двадцать шесть килограмм. Здесь же приступили к взвешиванию белого порошка, находящегося в полиэтиленовых мешках. Один мешок оказался пятьдесят килограмм и семьсот двадцать грамм. Подсчитав мешки, их оказалось семьсот пятьдесят девять, их общий вес составил тридцать семь тон девятьсот пятьдесят килограмм. В третьем складе находилось белее тысячи мешков какой-то травы. Вес каждого мешка составил двенадцать – тринадцать килограмм. В четвертом складе хранилось оружие. Чего там только не было. И крупнокалиберные пулеметы, и автоматы, и пистолеты, и минометы. Насчитали до двадцати пяти тысяч стволов. Там находились и боеприпасы. Все, кто был причастен к этому расследованию были в недоумении, а некоторые офицеры уже второй день не могли выйти из шока. Каждый думал о своем, о своих близких, о своей семье, о своих детях. Никто не мог подобного допустить и в мыслях, что тот орган на который молились все граждане великой страны оказался гнилым на сквозь.  В глазах офицеров светилась грусть и одновременно выражалась в них ненависть к структурам особого отдела.

     Следователи работали сутками. Отдыхали два, максимум три часа в сутки. Страшно устали.

     Бохвостов разрывался. Заедала текучка. То в одной, то в другой воинской части все чаще и чаще начали появляться дезертиры. Многих ловили. А это на каждого уголовное дело. Катастрофически не хватало следователей. Один разрывался на части. Прокуратура была почти пустая. Все офицеры находились в частях. Бохвостов решил попросить помощи. За неделю несколько раз связывался с главным военным прокурором. Просил подмоги. Тот, как на зло, молчал.

     Через три дня экспертиза установила, что содержимое в кульках, на складе и в гробах есть героин.

     К концу недели Бохвостов доложил командующему, что на складах обнаружено более двадцати пяти тысяч стволов различного оружия и боеприпасы к ним

     - Мы его описали, составили протоколы, а вот куда девать, не знаем, - сказал по телефону Бохвостов.

     Командующий молчал. Он думал и не мог найти решение, как поступить с героином.

     Молчание командующий прервал и произнес:

     -В отношения оружия и боеприпасов все ясно, дам команду вывезти на общие воинские склады, а вот что делать с таким злом, не знаю.

     Командующий вновь замолчал. Он думал. Терялся в мыслях, докладывать министру или нет. Через минуты полторы командующий вновь заговорил:

     - Вот что, Виталий Львович, я сейчас дам команду, чтоб оружие вывезли на общие склады. А что тебе сказать в отношении героина прямо не знаю. - Может, командующий замялся, - давай посоветуемся. Смотри, какое большое количество. Это же миллионы, если не миллиарды, долларов.  А может Виталий его просто уничтожить и дело с концом и ни о чем и никому не докладывать. Ты принимай решение на свой страх и риск, но помни, что эту заразу ни в коем случае нельзя допускать и в мысли, чтоб доставлять в Союз. Сфотографируй все, сними на видеокассету, делай так, чтоб в делах оставить какие-то следы. Что касается секрета расследования, так в штабе и так никто ничего не знает. Может в особом отделе догадываются. Так прокуратура занимается убийством Милермана, но это не так страшно. Они умеют держать секреты.

      Каждый понимал, о чем идет речь. И командующий продолжил:

    - Твое дело Виталий Львович никого не информировать. К документам ограничить доступ. Так, что дерзай Виталий Львович?

     - Да, конечно, товарищ командующий, - ответил Бохвостов.

     Связь прервалась.

     В течение трех дней занимались съемкой складов и их содержимого. Все протоколировалось. В то же время, происходящее держалось под строжайшим секретом. О происшествии было известно ограниченному кругу лиц, всего девять человек. Командующий, Селезнев, Краснов, прокурор, Бохвостов и три следователя. Махмуд не в счет. Он знал больше всех.

     В Москву ничего не докладывали. Все осознавали, что в случае утечки сведений, каждый посвященный знал, что их знание есть прямой путь к смерти. Это и сдерживало, и злило. Каждый готовь всадить в Смирнова пулю. Он был камнем преткновения. Он олицетворял зло.

     Демичева во внимание никто не брал. Для всех он был божьей коровкой. Или как назвал его Федоров – живым трупом. Знали, что он уже не жилец на этом свете. Никто его не искал, даже не вспоминали. Видимо забыл и родной отец или некогда было вспомнить о сыне, а может его, как Александра Петровича глодала смерть внука. Человек исчез и дело с концом. На самом деле Демичев держался из последних сил лишь на спиртном. За последних три дня он пытался кончить жизнь самоубийством. Последний раз его вытащили из петли, сделанной из собственных брюк. У караульных просил застрелить его. К концу каждого дня Бохвостов выслушивал о попытках Демичева покончить жизнь самоубийством. А сегодня Демичев отказался от пищи. На уговоры поесть Демичев отвечал:

     - Парни я и так лишнее уже живу, мой семнадцатилетний сын давно обитает на том свете. Я за ним соскучился. Я хочу к нему. Я уверен, мы с ним встретимся. Он каждую ночь меня просит бросить этот злой мир. В его мире лучше. Он мне так и сказал, - папа бросай этих негодяев, они ведут весь мир к погибели. Оставь их, пусть они делают это без тебя. Вот я и думаю, пришел мой черед оставить этот ад. Пусть балом кончины мира правит ЦК и политбюро. Это их удел. 

     Выслушивая это каждый вечер такие доклады, Бохвостов решил встретиться с Демичевым. Было час ночи. Он постучался в камеру. Демичев не реагировал. Лежал на диване и смотрел в потолок. Бохвостову показалось, что он умер. Увидев Бохвостова, Демичев протяжно произнес:

     - А, это ты Виталий, я тебя как раз и жду. Думал, что уже на этом свете и тебя не увижу. Я рад твоему приходу. Ну, как дела Виталий? Вижу, ты устал. Весь почернел, похудел. Трудно тебе сейчас, далее будет еще труднее. Это мне сказал мой сын. Тяжелая твоя судьба. Ты снова будешь разжалован. Видишь, не вписался ты в их каноны. Да и Алексеенко не выживет от инфаркта. Он хороший человек, но очень несчастный в семье. Его жена сволочь, она его довела до инфаркта. Мой сын сказал, что она не дала ему развода. Галя тоже кончит свою жизнь сразу после смерти Максима.

      Бохвостов был в шоке и думал, а если на самом деле Демичев общается с потусторонним миром через сына. Ведь Демичев не знал, что у Алексеенко инфаркт. Ему же никто ничего не говорил. Да и караульные ничего не знают. Бохвостов решил проверить свои домыслы:

      -Товарищ генерал, вот скажите мне правду, откуда вы все это знаете или вам докладывают караульные, так ведь, они ничего не знают и откуда у вас информация об Алексеенко. Он жив и здоров и собирается в отпуск.

     - Значит так Виталий, я давно уже не генерал и никогда им не был. Звание мне дали благодаря отцу. Это, во-первых. Во-вторых, мне никто и ничего не говорил, и не докладывал. Я, как только усыпаю, ко мне из того света приходит сын и все мне говорит. Вот сейчас Максим Петрович, большой души человек, прощается с миром. Его Галя возле него. Он ждет тебя Виталий попрощаться. Он тебе очень верит. Ты лучше зайдешь потом, после того, как попрощаешься с Максимом. Иди, он тебя очень ждет, скажи ему, что мы с ним скоро встретимся.

     - Александр Петрович, обратился к нему Бохвостов, вы так не переживайте. Все облагоразумится. Вы же ничего не совершали. Вы можете отказаться от своих слов на суде. Вот увидите, вас оправдают. Перестаньте думать об уходе на тот свет. Вот увидите, все будет хорошо.

     - Виталий, спасибо тебе, что ты пытаешься меня утешить, - прервал Бохвостова Демичев. Но это сейчас не главное. Тебе нужно проститься с Максимом. Иди к нему, он тебя очень ждет. Вот сейчас за тобой придут. Вот только что состоялся разговор по телефону и Максим Петрович попросил, что б ты сейчас пришел к нему.

     Вдруг постучали в дверь, не дожидаясь ответа, открылась дверь. В нее вошел постовой и произнес:

     - Товарищ полковник, только что звонили из госпиталя, вас очень хочет увидеть генерал Алексеенко.

     Услышав эти слова, у Бохвостова на мгновение наступил шок. Такое было впечатление, что он потерял сознание. Про себя подумал, не может быть этого. Откуда об этом узнал Демичев. Господи, неужели у меня галлюцинации? Повернувшись к постовому, Бохвостов попросил повторить то, что он только сказал. Тот повторил. Бохвостов резко повернулся к Демичеву и спросил:

     - Александр Петрович, а вы откуда узнали, что идут за мной и что меня ждет прокурор?

     - Виталий, иди же, не мучь Максима, он хочет с тобой проститься, еле выговорил Демичев. Вот простишься и снова зайдешь ко мне. Я все тебе расскажу, может за это время ко мне придет мой сын. Иди, иди Виталий!

     Бохвостов встал и вышел из камеры. По дороге сплюнул, это же нужно так, мистика и все тут. А может, это все мне показалось. Щипнул себя за ухо. Стало больно. Подумал Бохвостов, если больно, значит, не сплю. У Бохвостова по коже побежали мурашки. Стало как-то холодно. Выбежал во двор, сел в машину и в сопровождении охраны поехал в госпиталь. Сразу забежал в палату к Алексеенко. Возле кровати сидела Галина. Из глаз капали слезы. Алексеенко лежал с открытыми глазами. Смотрел мимо Галины в потолок. Увидев Бохвостова, Алексеенко еле слышно произнес:

     - А, Виталик, пришел. Молодец. Спасибо, ты услышал мои молитвы. Вот что Виталий, видимо, мне уже не выжить. Богом тебя прошу, ради нашей дружбы и твоего спасения, закрой это дело. Не докладывай в Москву о Смирнове. Его у нас не было. Виталий, Смирнов это ваша погибель. Лучше отправьте самолетом, пусть он взорвется. Среди обломков Смирнова не найдут. Выполни мою просьбу. И еще запомни, три, максимум полгода ты будешь вместо меня, помоги парням, да и моих не забудь. Низкий поклон им. Скажи, что я их люблю.

     Алексеенко замолчал. Галина еще сильнее зарыдала.

     Бохвостов только хотел сказать, что ему шлет привет Демичев, и вдруг Алексеенко вздрогнул, сильно вытянулся, и, у него открылись глаза. Бохвостов крикнул:

     - Врача!

     В палату прибежала медсестра, за ней врач. Врач схватил руку Алексеенка и через минуту сказал:

     - Генарл  Алексеенко приказал долго жить.

     Галя громко зарыдала. Бохвостов подошел к бездыханному телу прокурора и закрыл ему глаза.

     - Прощай мой друг, я все сделаю, как ты сказал.

     Бохвостов сделав попытку успокоить Галину. Та на его слова не реагировала. Бохвостов встал и ушел. По дороге в прокуратуру подумал, это же нужно, мне не доставало только похорон. Приехал в прокуратуру и сразу доложил командующему о смерти Алексеенко.

     Командующий молчал. В трубке послышался какие-то непонятные то ли вздохи, то ли всхлипывание. Через минуты полторы Бохвостов услышал голос командующего:

     - Ну что будем делать дальше Виталий?

     Командующий замолчал. Видать плачет, подумал Бохвостов, так как у самого потекли ручьем слезы. Взял себя в руки произнес в телефонную рубку:

     - Жить, товарищ командующий! Делать то, что не доделал Максим Петрович. Он успел дать мне напутственные слова. Я обещал их исполнить.

     - А как быть с похоронами?

     - Завтра нужно тело Алексеенко поставить в зале штаба для прощания. Через день отправить в Союз для похорон. Думаю, должен сопровождать и сказать последнее слово кто-то из заместителей командующего, но только не по тылу.

    Голос Бохвостова звучал звонко и четко. Он просто чеканил слова.

     Командующий почувствовал решительность заместителя прокурора. Да, подумал командующий, жаль Максима Петровича, но жизнь есть жизнь. Каждый из нас приходит в этот мир для того, чтоб исполнить какую-то миссию, а затем умереть. Видимо Алексеенко исполнил свою миссию до конца. Жил на работе и умер на ней. Славный был малый. Ну, что ж, Виталий прав. Нужно жить и закончить то, что не закончил Максим. Командующий посмотрел на часы. Они показывали четверть третьего. Пора спать, завтра много хлопот.

     После доклада командующему Бохвостов пошел к Демичеву как обещал.

     - Вы правы Александр Петрович. Алексеенко умер. Я только что из госпиталя.

     - Я знаю, ответил Демичев. Ты правильно сделал, что послушался меня. А теперь вот что Виталий, как бы это мистически не звучало, тебе придется исполнить последнюю просьбу Максима Петровича. Славный был человек. Сегодня думаю, ты мне разрешишь попрощаться с ним. Ведь мы с ним не сорились и до последнего я считаю его своим товарищем. Так что позволь мне эту роскошь.

     - Александр Петрович, я не имею права вас выпустить просто так, взмолился Бохвостов.

     - А я просто так и не прошусь. Я готовь хоть сейчас. Не бойся Виталий, тебя не подведу. Мало того, не покончу сейчас с жизнью. Я тебе обещаю возвратиться в свою «гостиницу» живым. Именно об этом просил меня мой сын. Он сказал, что тебя нельзя подводить. Ты еще нужен в этом мире. Да и говорит, что он там, в своем мире, посоветуется как поступить со мной что бы не навести на тебя беду еще из-за мен.

     Бохвостов боялся пошевелиться. Боялся предсказаний покойников. Он только что убедился, что они правы. Умер же Алексеенко. Сидел и думал, а ведь он не верил всяким расказням. Считал их вымыслом. Сегодня он убедился в обратном. Демичев оказался правым. Все его предсказания сбылись. Это же страшно, если человек все о себе знает. Он покинул камеру и через три минуты возвратился:

     - Ладно, Александр Петрович, - произнес Бохвостов, - вот одежда. Думаю, мой костюм вам подойдет. Одевайтесь, поедем вместе.

     Демичев быстро оделся.

     - Все Виталий, поехали. Не забудь взять охрану. Поздняя ночь.

     Вышли во двор прокуратуры. Там уже ждал автомобиль и охрана. Через десять минут были в госпитале. Зашли в палату. Галина все оплакивала своего любимого. Не обращая внимания на пришедших, она тихо что-то причитала. К телу Алексеенко подошел Демичев:

     - Прости мой друг Максим Петрович, - произнес Демичев, - за причиненные тебе в этом мире неприятности, в твоей смерти я не виновен. Виновны те, кто погубил моего единственного сына. Твоя смерть на душе ЦК КПСС, их политбюро. Это они развязали войну в Афганистане. Тебе мой друг уже все равно, что происходит в этом мире. Твоя душа сейчас находится в этой маленькой комнате и я прошу ее встретиться с душой моего сына и сказать, что я скоро буду рядом с ним. Спасибо тебе Максим, что ты побывал в этом мире. До встречи мой дорогой.

     Прозвучала горечь в словах Демичева. В его глазах не было ни одной слезинки. У Бохвостова складывалось впечатление, что Демичев разговаривал с Алексеенко как мертвый с мертвым. Страшная картина. Даже Галина перестала плакать и причитать. Она как-то все приподнялась, выпрямилась. На голове Бохвостова волос встал дыбом. Он такое в жизни встретил впервые. Сам же думал, что это не мистика и не фантазия фантазера, это реальная жизнь. Вдруг Бохвостову стало не по себе. На глазах вновь появились слезы.

     Попрощавшись с телом покойного, Демичев повернулся к Бохвстову:

     - Поехали Виталий, нам пора в «гостиницу» и перестань лить свои слезы. Максиму они сейчас не нужны. Не мешай ему проститься с этим миром. Его душа сейчас прощается с сыновьями, он у них сейчас просит прощения. Просит прощения и у его сегодняшней жены, брак который зарегистрировал ты со своими коллегами.

     На этом слове Бохвостов вздрогнул и про себя подумал, а Демичев то откуда знает, что они так зарегистрировали брак Галины и Алексеенко? У Бохвостова закружилась голова. Вдруг вновь прозвучал голос Демичева:

     -  Ну поехали Виталий, ты мешаешь Максиму прощаться с этим миром!

     Пришел в себя, Бохвостов выразил соболезнование Галине. Попрощавшись с ней, вышли из палаты. Через десять минут они были уже в прокуратуре. По дороге никто не проронил и слова. Во втором помещении разошлись. Демичев в камеру, Бохвостов в свой кабинет. Было пять утра местного времени.

     Бохвостова разбудил звонок прямого телефона дежурного:

     - Товарищ полковник по радиостанции связался Федоров и сказал, что на подступах к базе собираются какие-то люди. Он спрашивает, что предпринять.

     - Он что уже не офицер? Передай ему занять круговую оборону. Я сейчас выезжаю на базу. Пусть держится. Объявите тревогу. Поднимите спецназ Краснова.  Связался с командующим. Попросил поддержки.

     Дежурный тут же передал открытым текстом приказ прокурора. По рации уже были слышны пулеметные очереди. База была окружена неизвестным организованным формированием. Завязался ожесточенный бой.

     Бохвостов вскочил. За считанные минуты был уже во дворе. Колона из семи машин на большой скорости устремилась в сторону Кандагара. Выехав на трассу стала сильнее слышна стрельба. Водители гнали изо всех сил. Не доезжая до базы километра за полтора, машины разъехались в разные стороны. Бойцы на ходу открыли огонь. В течение десяти минут нападавшие разбежались. Наступила тишина. На поле боя со стороны нападавших осталось много убитыми. Раненых не было. Из базы, увидев своих, прекратили стрелять. Бохвостов подъехал к первому КПП. На встречу ему бежал радостный Федоров.  К базе приближался гул автомобилей. Это спешила подмога.

     - Товарищ полковник атака неизвестных отбыта. Сейчас ведется подсчет потерь.

     Бохвостов, не слушая доклада, схватил Федорова за шею и крепко прижал к себе. Отпустив его, сказал:

     - Как я рад, что ты жив. У нас и так куча неприятностей. Ночью скончался Максим Петрович. Где парни?

     - Вот, вот мы, кричали Симаков и Васильев.

     Подбежав к Бохвостову. Он распростер руки и кинулся им навстречу. Втроем обнялись.

     - Парни, умер наш шеф, сказал Бохвостов, сегодня мы с ним должны проститься. В тринадцать часов его тело будет в штабе округа. Спланируйте свою работу так, чтоб проводить этого человека в последний путь.

     Четыре взрослых человека, испытанных в боевых ситуациях склонили свои головы в траурном молчании. Были слышны всхлипывание всех троих. Не выдержал и Бохвостов… Обнявших всех, рядом стоял Федоров. У него, как и у остальных, появились на глазах слезы. Было видно, как испытанные временем мужики в эту минуту превратились в маленьких детей и как тяжело приняли смерть своего шефа и боевого соратника.

     Федоров и парни возвратились на базу. Посчитав потери. Все живы. Один солдат получил легкое ранение в ногу. Федоров задумался, а ведь при штурме базы могло случиться также. Хорошо, что руководству прокуратуры сумело достичь договоренности со Смирновым старшим. Удалось избежать потерь. Приступили к продолжению составления документов. Работа подходила к концу.

     К тринадцати часам Федоров и Васильев прибыли в штаб. Там уже лежало тело их шефа. Попрощавшись. Оба сразу уехали на базу сменить Симакова. Симаков приехал к 14 часам местного времени. Бохвостов оставался гроба своего шефа. В это время в зал зашел какой-то человек невысокого роста с красивой аккуратной бородкой на афганский манер. Он подошел к гробу, дотронулся к ноге покойного.

      Вдруг в лице этого афганца Бохвостов узнал Махмуда-Шумейка. Бохвостов не спеша подошел к Махмуду и выразил благодарность что он приехал в столь трудное время проститься с его шефом. Махмуд-Шумейко, не произнеся и слова только пожал руку Бохвостову да так сильно, что Виталий вынужден был чуть нагнуться. Через пару минут Махмуд неожиданно исчез, словно испарился. Бохвостов заметил отсутствие Махмуда в какой-то степени испугался. Ему непонятно как такие люди могут неожиданно появляться и также неожиданно исчезать.

      Траурная процессия окончилась. Командующий дал команду нести гроб к машине находящейся во дворе штаба. Все покинул зал.

     К вечеру на базу снова приехало большое начальство. Командующий, Краснов и Бохвостов. Выстроив офицеров, командующий сказал:

     - Товарищи, мы убедились, что эту базу в покое не оставят. Ночью может повториться то же самое, что и утром. Во избежание потерь человеческих жизней мы приняли решение, думаю, вы поддержите, через два часа взорвать всю базу. На этом месте должна остаться одна воронка. Все наркотики облить бензином и сжечь. На это вам отводится два часа. Старшим назначаю подполковника Федорова. Вопросы есть!

     - Нет, - дружно крикнули офицеры.

     Через два часа все было готово. Заминировали базу. Наркотики высыпали из мешков и, как сказал командующий, облили бензином.

     Проверив все, Федоров дал команду покинуть базу. Все сели в автомобили. Федоров скомандовал:

     - Поехали!

     Не успев тронуться, как вдруг из склада, где хранилось оружие, выскочил человек в гражданской одежде с криком:

     - Стойте! Стойте!

     Знаком руки Федоров остановил колону. В это время к головной машине подбежал кричавший человек.

     -Товарищ подполковник, - заикаясь, произнес человек, - прошу вас, приостановите взрыв. Там, в подвале, показывая на склад, есть люди. Они в кандалах, занимаются изготовлением наркотиков.

     Федоров вышел из машины, офонарел:

     - Ты откуда там взялся? Ты кто такой?

     Тот окончательно испугался, заикаясь, пытался что-то объяснить. У него ничего не получалось.  Он не смог что-либо внятно сказать. Федоров ничего не понял. Человек подошел к нему, взял его за руку и стал перед ним на колени. Начал целовать ему руку.

     - Ты толком объясни, что ты хочешь.

     Тот ничего объяснить не мог. Потянул его за рукав.

     - Ты подожди, я сейчас свяжусь с командованием, - сказал Федоров человеку.

     Подошел к рации, связался с Бохвостовым и сказал, что случилось. Тот тут же снял трубку и доложил командующему, при этом объяснил, что подобное произошло и на Урале. В природной пещере было оборудовано помещение с самостоятельной рацией и так далее…

     - Что прикажете предпринять, товарищ командующий?

     - А по-твоему, что я должен предпринять? - спросил командующий.

     - Остановить взрыв. Усилить охрану базы. Выставить оцепление вокруг базы в радиусе до пяти километров. И, последнее, войти в подземелье и выяснить, что там есть. Все товарищ командующий, - сказал Бохвостов.

     - Виталий Львович, я думал, что вы хороший следователь, оказывается, ошибся, вы еще к тому же и настоящий командир. Сейчас высылаю дополнительно батальон для оцепления. Выезжайте на место. Будьте предельно бдительны. Сейчас найду и Краснова. Он сразу выедет к вам на подмогу.

     - Есть действовать самостоятельно, - отчеканил Бохвостов.

     Снял трубку прямого телефона и дал команду объявить тревогу. Затем на мгновение задумался, это же надо, все сразу свалилось на мою голову. Что за везение. А тут еще где-то слинял Шумейко. Вот сейчас бы его сюда. Не успел отойти от размышлений как раздался телефонный звонок.

     - Здравствуй Виталий. Не переживай, все устаканится. Я забыл тебя предупредить о подвалах на базе. Помнишь, как это было на Урале?

     - Алексей, это ты! Обрадовано вскрикнул Бохвостов. Ты знаешь, умер Максим Петрович.

     - Когда Виталий?

     - Вчера вечером, - ответил Бохвостов.

     - Виталий ты что совсем потерял память, я же был на похоронах и простился с Максимом Петровичем. Я даже тебе пожал руку. И Продолжил, - жаль мужика. Но сейчас нужно думать о живых. Ты, видимо, выезжаешь на базу. Будь очень осторожен. А вообще давай я тоже поеду. Виталий, я буду тебя ждать не доезжая базы. Увидишь.

     В трубке зазвучали короткие гудки.

     Бохвостов, как бы пришел в себя и вспомнил сегодняшнее прощание с шефом. Вспомнил как Махмуд пожал ему руку. Через несколько минут был во дворе. Там уже была и охрана. Сел в машину. Через двадцать минут Виталий подъезжал к базе. С павой стороны стояло две легковых машины. Дал команду остановиться. Вышел. Из передней машины, стоявших на обочине, вышел какой-то советский полковник с бородкой. Странно, подумал Виталий, это еще что такое. Подойдя ближе, какое его было удивление, в полковнике он узнал Махмуда - Алексея Шумейко.

     - Ах, вот ты какой! Вскрикнул Бохвостов.

     - Какой такой. Такой, как и ты, ответил Махмуд – Алексей.

     - Садись в мою машину, обратился к Алексею Бохвостов. Доедем вместе.

     Махмуд – Алексей сел в машину Бохвостова. Подъехали к базе. Их встретил Федоров. Вкратце рассказал, что произошло. Сейчас, на всякий случай, готовлю парней для спуска в подвал. А вдруг в подвале есть другие головорезы. В это время подъехал генерал Краснов. Виталий, как подобает, вскинул руку под козырек и пытался доложить.

     - Кончай Виталий ломать комедию, тебе это не к лицу. А, и ты здесь Алексей Иванович. Разве здесь есть что-то не обычное, спросил Краснов у Махмуда-Алексея.

     - Я допускаю, как никак, здесь орудовал Милерман, ответил Махмуд-Алексей.

     - Тогда все ясно. Пошли.

     Краснов, Бохвостов и Шумейко двинулись к складу оружия. Там в подвал уже спустилась группа спецназовцев. Через три минуты один человек возвратился, подбежал к Краснову и доложил:

     - Товарищ генерал, там какой-то цех. Страшно неприятный запах. Народу человек пятнадцать. Какие будут приказания.

     - Исследовать все до конца. Можно ли нам спуститься в подвал?

     -Товарищ генерал, минут через десять, когда мы все проверим, - ответил спецназовец.

     В это время к базе прибыла колона. Старший офицер подошел к Краснову и доложился. Затем попросил разрешение обратиться к полковнику Бохвостову:

     - Товарищ полковник, какие будут указания?

     - Рассредоточиться вокруг базы в километре так два от базы. Докладывать мне о всем подозрительном.

     Офицер побежал к колоне. Личный состав выстроился. Командир поставил задачу. Солдаты вместе с офицерами разбежались в разные стороны. Через полтора часа доложили. Команда выполнена. Оцепление замкнулось. Налажена связь. Дана команда окопаться.

     Время шло к ночи. Наступали сумерки. Бохвостов в сопровождении Краснова и Шумейко спустились в подвал. Краснов закрыл свой нос платком. Обитатели подвала сосредоточились вдоль стены. На всех были дореволюционные  кандалы. Все были рослые, подобраны один к одному. Худые, страшно на них смотреть. Краснов подошел к первому и спросил:

     - Откуда вы?

     - Нам приказано молчать, но лично я ничего не знаю, ответил тот.

     Бохвостов подошел с другого конца взял одного мужчину и отвел в сторону:

     - Ты с каких мест, спросил его Бохвостов.

     - Тот еле произнес. - я ничего не знаю.

     Люди в кандалах уселись вдоль стены, видимо, никто не мог стоять.

     Бохвостов понял, парни зомбированы.

     Тем временем Шумейко исследовал стены. Ходил вдоль стен и постукивал каким-то молоточком. Человек, который его сопровождал, шел с каким-то аппаратом. Вдруг Шумейко крикнул:

     - Виталий, брось бесполезную работу, они все зомбированы и ничего вам не скажут. Подойдите лучше сюда.

     Краснов и Бохвостов быстро подошли к Шумейко.

     - Чего завал, Алексей Иванович, -спросил Краснов.

     - Вот здесь, показывая на стену, есть потайная дверь. Вопрос, как ее открыть. Здесь нужен специалист или специальный аппарат, который может расшифровать код замка. А вообще господа интересно, как тот человек выбрался отсюда. Где он?

     Тот человек, облокотившись на стену, стоял в стороне. Федоров быстро подошел к нему и подвел к Бохвостову:

     - Как ты отсюда вышел?

     - Я здесь назначен старшим. Всегда получал пищу, вот с того люка, в который мы все зашли. Нам уже давно пищу никто не приносил. Время подходило к ужину. Вдруг люк открылся. Меня никто не пригласил. Я решил нарушить запрет, самостоятельно вылез, но пищи там не оказалось. Рядом с люком лежал человек. Он был уже мертвый. Я был вынужден выйти из помещения.

     - Где вы спали, - спросил Краснов.

     - Вон там, показал на отгороженный решеткой и забитый досками угол. Затем добавил, на сене. Ели там же.

     - Кто входил вот в эту дверь, спросил Краснов, показывая на стенку.

     - Какой-то человек в военной форме. Такой полноватый. Среднего роста. Его всегда сопровождали люди, человек десять.

     - Что с людьми, что они ничего не знают?

     - Им всем делали какую-то операцию. Всех, кого сюда приводили, за ухом был свежий кровавый шрам.

     - Сколь человек прошло через это помещение?

- Я думаю, тысяч три, три с половиной.

- Где же они девались?

     - Вон в ту комнату мы складывали трупы.

     Подошел к двери и открыл ее. Из двери пошел тяжелый запах. Включил свет, там лежало двенадцать трупов. Многие из них уже разложились не смотря на высыпанную на них хлорку. Страшное зрелище. Дальше была дверь в другую комнату. Там оказалась печь – крематорий.

- А кто они, как их фамилии, - спросил Бохвостов.

- Откуда мне знать. Здесь никто своего имени не знает.

     - А вы то сами знаете, откуда вы?

     - С Прибалтики.

     - Сколько вы здесь лет?

     - Наверное, лет пять. Время и годы здесь считать невозможно. Здесь нет ни солнца, ни луны. Часов тоже нет. А воздух то, какой?

     - А почему вас назначили старшим?

     - Я убийца. Убил своих родителей, брата, сестру. Отсидел свой срок, вышел из тюрьмы убил всю соседскую семью за то, что они меня предали. Меня приговорили к смертной казни, затем помиловали и посадили вот сюда пожизненно.

     - Кто помиловал?

     - Не знаю.

     - Как ваша фамилия, имя и отчество?

     - Зельмен Адольф Кнаубович.

     - Кто вы по национальности?

     - Отец немец, мать полька.

     - Вы то знаете, где вы находитесь?

     - Да, где-то под Москвой.

     Офицеры переглянулись между собой.

     - Ладно, сказал Бохвостов, иди к парням.

     Человек отошел и присел возле стенки.

     - Вот видите, я же вам говорю, бесполезно у них что - либо спрашивать, сказал Шумейко. А вот что здесь, это совсем иное дело. Здесь могут храниться секретные документы, в том числе и иностранная агентура на территории Советского Союза, а может и за его пределами. Так что будем предпринимать?

     - Давайте начнем с того, что покормим людей, а затем приступим к разборке стены. Проколупаем дыру, тогда и дверь нам не понадобится. Только вот что, а вдруг все это заминировано, произнес Бохвостов. А ты помнишь Алексей, как это было на Урале?

     - Все мужики, сказал Краснов, быстренько наверх за миноискателем. Проверим и займемся раскопками.

     - Федоров, быстро за миноискателем, - крикнул Бохвостов.

     Через несколько минут Федоров прибежал с миноискателем и минером. Проверили. Мин нет.

     - Федоров, распорядись, чтоб парни приступили к демонтажу стены. Да будьте внимательны, сказал Бохвостов.

     Шумейко, за ним Бохвостов и Краснов вышли из подвала. Парни молчали, каждый думал о своем. На улице наступила ночь. Начало холодать. Из-за туч просматривались звезды. Нет, нет, выглядывала Луна. Шумейко вспомнил детство и  песню на слова Тараса Шевченко:

      Реве та стогне Днипр шырокий,

      Сердытый витер завыва,

      Додолу вербы гне высоки

      Горамы хвылю пидийма..

          И блидый мисяць на ту пору, - Шумейко подумал, прямо как сейчас,

          Из хмары де де выглядав,

          Неначе човен в сыним мори,

          То вырынав, то потопав.

     Да, подумал Шумейко, как Шевченко точно описал состояние ночи. И вот здесь, в далеком Афганистане, почти на краю света луна то выглядывает из тучи, то скрывается. А она то одна на всю планету. Вот, с родных мест она смотрится немного иначе, как-то теплее, добрее, ярче. Она единственная все видит, что происходит на планете в ночное время, хоть бери и спрашивай у нее.

     Бохвостов и Краснов стояли в стороне и беседовали между собой. Обсуждали, как поступить со Смирновым.  Ведь он и так покойник. Он же всех предал, даже если они и преступники. Значит свойственно такому человеку предательство. Значит, он не задумался, предал своих дружков, не говоря об Отечестве. А Демичев, он же никого не предал, он просто пострадавший от этой системы. Умер сын. Да и сам он глубоко несчастен. По существу, без отца вырос. Видимо отец, кроме партии и систематических пьянок перед собой ничего не видел. Ведь у них принцип, кто больше пьет, тот и больше достоин, тот умнее. Парня оставил на произвол судьбы. Вот где издержки общества, вот где закопан корень зла и наших несчастий и неудач. Сами то члены ЦК не воспитывают своих детей, а калечат. Вот и с обществом так же поступают. Они бросили общество и занимаются своими проблемами, накопительством и воровством. Партия и народ стали их прикрытием.

 

СЕКРЕТНЫЙ  СЕЙФ

 

     Из подвала склада вышел Федоров и доложил, что проход пробили. Сейчас делают его более широким. Через минут пять будет возможно в него пролезть.

     - Алексей, крикнул Краснов, ты о чем задумался? Давай, пошли в пещеру, вспомнишь Урал.

     - В пещеру, так в пещеру, с вами парни, хоть на тот свет, - ответил Шумейко.

     Спустились в подвал. Проход действительно был уже большой. Парни еще его расширяли. Федоров взял фонарь и посветил внутрь. Перед ним была достаточно большая комната, чисто прибрана. Он поднялся и дал команду спецназовцу пролезть и проверить безопасность. Тот, не задумываясь, пролез во внутрь. Оттуда крикнул:

     - Все окэй. Заходите!

     Он тут же включил свет. В комнате стало светло. Первым полез Шумейко, нащупал замок двери. Нажал на кнопку, дверь открылась. В комнату вошел Бохвостов и Краснов.

     - Да, протяжно произнес Краснов, Милерман хорошо устроился. Смотрите - ка мужики, здесь есть и кондиционер, и холодильник. Постойте, постойте, здесь еще одна дверь.

     Краснов нажал на ручку, дверь открылась. Первым в комнату вошел тот же спецназовец. Нашел включатель. Загорелся свет. Эта комнату была по настоящему благоустроена.  Кондиционер, диван. Из комнаты были еще двери. Там расположены ванная и туалетная комнаты.  В углу комнаты стоял огромный сейф.

     Присмотревшись к сейфу, Шумейко сказал:

- Ну, что мужики, сейф не открыть. Нужно тащить на верх.

Минер подошел к сейфу, проверил.

     - Мин нет, - сказал минер.

     - Парни, кто посильнее, взялись, - сказал Бохвостов.

     Тут сразу нашлось шесть здоровяков. Подошли к сейфу, взяли его и потащили. Через десять минут сейф погрузили на машину.

     Вдруг вдалеке началась стрельба. По рации вышел командир и позвал Бохвостова.

     - Товарищ полковник, к нам приближается большая группа вооруженных людей. Они идут кольцом. Окружают базу. Мы хорошо окопались. Принимаем бой. Будьте готовы и вы.

     Стрельба усилилась. Из вышек засветили сильные прожектора. Осветилась вся огромная территория. Наступающим прожектора били прямо в глаза. Они были у наших солдат как на ладони. Бой длился минут тридцать. Вдруг стрельба прекратилась. По рации вышел командир и доложил, что атака отбита. Противник понес большие потери. С нашей стороны три убитых и пять раненых.

     Наступал рассвет. Бойцы были в напряжении. Краснов и Бохвостов базу не покинули. Шумейко уехал с первой машиной. Стало совсем светло. Территория просматривалась с вышек. Краснов решил посмотреть на поле боя. Все подступы были усеяны трупами. Он схватился за голову:

     - Господи, за что же погибло столько людей. Кто же эти люди?

     Просмотрев всю округу, Краснов дал команду подсчитать убитых противной стороны. В течение получаса командир доложил, что противная сторона потеряла убитыми четыреста семьдесят четыре человека. За весь период Афганского сопротивления таких потерь ни одна из сторон не несла.

     Краснов спустился с вышки, подошел к Бохвостову и сказал:

     - Ну, полководец, такими победами ни один из командиров похвастаться не может. За одно сражение уничтожено более четырехсот солдат. Да, ты боевой офицер. Ты можешь гордиться Виталий.

     - Иван Петрович, не моя это заслуга, а Милермана. Это он выбрал такое место и все так удачно расположил. Исход битвы был предрешен. Основную роль сыграли прожектора. Если, уж и говорить о заслуге, так мы все хорошо потрудились. Это плод коллективного ума. Не будь Алексея, не было бы Смирнова, а не будь Смирнова, мы бы сейчас лежали, как вон те. Взять такую природную крепость было бы не возможно. На это и рассчитывал Милерман. Но, как видишь, на хитрую жопу нашелся болт с газовой резьбой. Русский мужик очень способен и его обыграть невозможно. Вот и лежат там парни, думали, что они быстро победят и получат большие бабки. Но, видите ли, в мышеловке сыр бесплатным не бывает. Он всегда в цене жизни.

     - Ты прав Виталий, но за эту операцию, думаю, командующий тебя должен представить к правительственной награде и это будет по заслугам, произнес Краснов.

     - Нет, дорогой мой генерал, этого делать нельзя в категорической форме. Нельзя дразнить гусей. Лучше остаться рядовым, но зато живым. Нужно брать пример с Алексея. Он отказался от Московского повышения. Ты представляешь, его брали заместителем руководителя такой службы, а согласись он, его косточки давно бы гнили в сырой земле. Вот так-то.

     - Виталий, ну почему ты такой не сносный?  Ты не Алексей и от тебя не зависит такая мелочь как назначение командующего, или кража, по существу, второго лица государства, коим является Смирнов. Ты должен получить генерала и тогда в отставку. Что касается Алексея, так он не в счет. Он в любое время может дать команду даже нашему командующему и тот обязан ее выполнить. А то заладил черт и что. Не на шутку рассердился Краснов. Ты достоин этого звания. Сегодняшняя операция это доказала. Так что помолчи. Не серди меня Виталий. Да, кстати, иди, доложи командующему.

     - Ты старший по званию, ты и докладывай, - парировал Бохвостов.

     - Ладно, быть по - твоему.

     Краснов подошел к рации и попросил связать со сто первым. Такой был позывной командующего.

     Через несколько секунд командующий был на волне.

     - Товарищ сто первый, атака отбита с большими потерями для атакующих. Они потеряли около пять сот убитыми. Видимо больше не сунутся. Заслуга в этом нашего прокурора. Остальные сведения вы услышите от нашего друга. Такой позывной был у руководителя специальной политической службы в Афганистане Алексея Шумейко.

     - Молодцы, вы все хорошо потрудились, Отечество вас не забудет. Связь прервалась.

     - Ну, что Виталий, ты доволен? -  спросил Краснов.

     -Конечно, - ответил Бохвостов. - Ну ладно Иван Петрович, давай подсчитывать наши успехи здесь. Нужно кормить народ, а кухонь у нас нет.

     - Вот тут ты не прав Виталий. Вон посмотри, едут наши кормильцы.

     На дороге показалось десять полевых кухонь.

     Завтрак окончился в течение часа.

 

ЗОЛОТО

 

      Спецназовцы на свое усмотрение начали поиски в подвале еще комнат и, какое было удивление, когда лейтенант спецназа выскочил из подвала, подбежал к Краснову и сказал:

     - Товарищ генерал, мы нашли еще одну комнату. Сейчас делаем в нее проход.

     - Ты слышишь Виталий, - восторженно произнес Краснов. - Пошли быстрее в подвал.

     Они спустились в подвал. Парни уже расширяли проход. Расширили и, как в первый раз залез в нее все тот же спецназовец. Включил свет. Комната оказалась совсем крохотная. Открыл дверь и пригласил Краснова и Бохвостова. Зашли. В углу, так же, как и предыдущей комнате, стояли в ряд четыре огромных сейфа. Краснов попробовал на вес один из сейфов. Он оказался еще тяжелее прежнего. Зашли все те же шесть человек. Увы, еле сдвинули с места. Краснов дал команду принести автогенную сварку. Срезали верхнюю часть одного из сейфов. Высыпали песок. Сейф тяжелый. Попробовали вынести.  Не смогли. Пришлось резать дверку. Открыли. Батюшки, а там золото в слитках.

     - Вот это улов, вскрикнул Бохвостов. И сколько же здесь килограмм?

     Начали считать слитки. Подсчитали.  Оказалось, девятьсот десять килограмм. В остальных сейфах насчитывалось чуть более трех тонн.

     Вот почему на базу столько нашлось охотников, подумал Бохвостов. Золото описали, составили протокол и погрузили в машину.

     - Все, облегченно вздохнул Бохвостов и произнес, - базу можно уничтожать.

     Не успев все сказать до конца, как снова выбежал лейтенант и сказал, что в соседней комнате нашли какую-то муку. Пришлось возвращаться. Да, это был все тот же порошок. В засеках насыпом хранился героин. Рядом с засекою находился шкаф - сейф. Бохвостов дернув за дверку ручки. Дверь не открылась. Подошел сварщик. Отрезал замок. Открылась дверь. Из шкафа посыпались доллары. Увидел Бохвостов. Его зрачки сразу расширились. Он произнес:

     - Вот это улов. Здесь хватит на десятилетнее содержание целой армии. Он что, собирался жить вечно?

     Было видно, Бохвостов шокирован размахом Милермана. Тут же подозвал Симакова и приказал подсчитать. Тот, посмотрел на количество долларов, сказал:

     - Товарищ полковник, если я буду считать один, мне хватит на три дня. Давайте еще кого-то.

     - Бери кого хочешь, но смотри мне, что не исчезло ни одной бумажки, а вдруг они поддельные, - подумал про себя Бохвостов.

     Считали часа четыре, не разрывая банковских упаковок. Наконец старший подошел и доложил, что предварительный подсчет показал, - в шкафу находилось семьсот три миллиона долларов.

     Бохвостов и Краснов ушам своим не поверили.

     - Ты это, не того, - показывая пальцем на висок. - Ты не ошибся, спросил Краснов. Может семь миллионов, а не семьсот?

     - Да мы с парными складывали в стопки, вот, посмотрите, товарищ генерал, вот они, - оправдывался Симаков. Вот, по сто тысяч. Вы посмотрите, какая куча этих бумажек. В сейфе они слежались, а после подсчета, их вон сколько стало.

     - Иван Петрович, - да хрен с ними. Нужно уносить ноги пока не поздно. Парни, срочно эти бумажки в мешки и в прокуратуру, там подсчитаем точно, сказал Бохвостов.

     Симаков побежал в другой склад. Принес полиэтиленовые мешки. Через час все доллары были упакованы и погружены на машину.

     Бохвостов и Краснов лично обошли базу. Краснов облегченно произнес:

     - Виталий командуй сбор и отход.

     -Парни! - крикнул Бохвостов, - сюда десять канистр бензина. Вылейте его и все по машинам. Да, еще подлейте бензина и в том складе, а то тот уже испарился.

 

     Команда исполнилась немедленно. Через десять минут играли сбор. Солдаты и офицеры покидали свои позиции. Через час все были в сборе. Дали команду тронуться и через полтора километра замыкающим колоны остановиться. Тронулись. Через двадцать минут все удалились на указанное расстояние. Бохвостов дал команду взрывникам приступить к своему делу. Прозвучал взрыв. Запылала база. Горела она часов пять…

 

ВЗРЫВ  ПОМЕЩЕНИЯ  ПРОКУРАТУРЫ

 

     Прибыв в расположение прокуратуры. Бохвостов, Краснов и еще три офицера удалились во второе здание. Не успев зайти в помещение, прозвучал взрыв. Все, сбивая друг друга с ног, по подземному переходу возвратились в первое здание. Выйдя из подвала на первый этаж. Там стояла пыль. Что - либо увидеть не было возможности.

Бохвостов крикнул, что было сил:

- Дежурный, ты живой!

- Живой, живой, товарищ полковник. Мы думали, что вы на втором этаже. Слава богу, вы живы! А где генерал Краснов? Он жив?

- Да все живы, - крикнул Бохвостов. Кто пострадал из наших?

     - Никто, товарищ полковник. Со второго этажа, как на счастье все оказались в командировках.

     - Немедленно организовать оборону прокуратуры. Выставить оцепление. Федоров !- крикнул Бохвостов, - срочно займитесь поисками стрелявших. Вплоть до того, что оцепить несколько кварталов. Короче, займитесь поиском.

     - Есть товарищ полковник, - ответил Федоров.

     Федоров выбежал во двор, Спецназовцы еще не успели уехать, сами предприняли погоню за стрелявшим.

     Дежурный продолжал:

     - Товарищ полковник, в толк не возьму, откуда произошел выстрел установить пока не возможно. Мы не ожидали, что днем могут предпринять попытки уничтожить здание прокуратуры. Стрелявшие надеялись, что в помещении находится весь ее состав. Кто-то не рассчитал.

     - Ты вот что, капитан, срочно организуй разборку завала, приказал Бохвостов.

И сам начал разбирать руками завал. Наконец Бохвостов пробрался в дежурку. Телефонная связь со штабом группы войск прервалась. Оставалась только рация. Бохвостов вызвал командующего к рации. Доложил о взрыве. Командующий открытым текстом высказался:

     - Началось, еще этого бл… не хватало, воевать со своими. Виталий Львович, я сейчас направлю к вам строителей и через час приеду лично.

     Связь прервалась.

     Наконец Бохвостов смог выйти на второй этаж. Оказалось, там рухнули простенки. Потолок остался целым. Было видно, что сделано два выстрела из гранатомета. Целью никто не задавался, чтоб определить точно. Это уже не имело никакого значения. Было очевидно одно, у змеи оторвали жало. Она была еще жива, но большого вреда нанести уже не могла. За Бохвостовым поднялся Краснов:

     - Ну, что Виталий? Кому мы должны быть благодарны своему спасению?

     - Кому, кому? Алексею, вот кому, - произнес Бохвостов. А интересно, он то сам где?

 -По-моему, у себя, там, во втором здании, ответил Краснов.

     - Это кто вам такое сказал, произнес кто-то сзади.

     - Батюшки, вместе произнесли и Краснов, и Бохвостов. Ты здесь!

     Оба кинулись навстречу к Шумейко.

 

РАСШИФРОВКА

 

     - Ну, что мужики? Произнес Шумейко. Мои предположения сбылись. Эти данные дороже ваших четырех тонн золота и каких-то бумажек, похожих на доллары США. Сеть Милермана растеклась на полпланеты. Смирнов и все остальные думали, что Милерман работал только на них. Мужики, этот парень работал и на США, и на ФРГ, и, больше всего на Израиль. Вот это агент! Супер агент. Такого нельзя не уважать. Он достоин памятника во всех названных странах. Кремлевской сволочи он нанес колоссальный ущерб. Он один из тех, кто завербовал лично трех членов политбюро. Вы слышите! Три члена политбюро, иначе их не назовешь, как членами. Вот это Милерман! Вот это мужик! Я впервые радуюсь, что наш враг нанес кремлю такой страшный вред. Но самое главное господа не это, Милерман гражданин Германии. Вы слышите, не ГДР, и не ФРГ, а еще той, довоенной Германии. На день авиакатастрофы ему исполнилось семьдесят пять лет. По документам он перенес две пластические операции. Вот это мужик! Пухом ему земля и царство Создателя. А сейф господа, его содержимое похлеще золота и всех ваших долларов. Там списки больше половины Американской, Германской, Английской, Израильской и многих разведок мира, не только в Советском Союзе. Там чего только нет. Там все шпионы в ГДР, ФРГ. Англии и многое другое. Там списки и адреса боле пяти тысяч разведчиков. Ох и работенка предстоит всем нам. А кто из вас интересовался семьей Милермана? Никто! Семя уже два года, как живет на Гавайских островах. И как живет? У них прекрасный дворец, наверное, самый красивый на островах. Семья владелец пяти тысяч гектаров земли. Это только на островах. Есть недвижимость в ФРГ, во Франции, в США. А на земле обетованной, там не дворец, а сказка. В Греции, Италии, Испании, Франции двадцать три винных завода. В сейфе обнаружены фотографии семьи. У него уже есть правнуки. Представляете мужики!? Пойдемте, я вам все покажу.

     По дороге Шумейко тяжело вздохнул и сказал:

     -Знал бы это, я бы катастрофу с вертолетом предотвратил. Погиб такой человек! Такой профессионал! Цены ему нет, несмотря на то, что он явный и матерый наш враг. Господа, такие враги достойны уважения.

     Бохвостов и Краснов слушали, открыв рты. Эта новость для них прозвучала, что гром среди ясного неба. Они были ошеломлены. Они забыли, что только что прозвучал выстрел по прокуратуре из-за золота, которое они только что привезли в прокуратуру. Краснов и Бохвостов поняли, что все это включая золото и доллары ничто с сообщением Шумейко.

     Алексей так восторженно говорил о враге, что Бохвостову и Краснову даже не верилось. Краснов думал, что так восторгаться мог лишь тот, кто мог оценить свою работу, сравнить ее с работой других, пусть даже врагов. А эти разведки были вражескими. Да, думал Краснов, какую нужно иметь силу воли и смелость, чтоб восторгаться своим противником в присутствии сограждан, борющихся с этим злом внутри государства. Краснов в душе поражался и в то же время восторгался своим другом, спасшим его жизнь и многим и многим советским гражданам – солдатам Отечества. Он думал, Шумейко настоящий человек, постигший и достигший столь многого, что не сравнимо с тем, чего достигли особый отдел и разведывательное управление группы войск, а может быть и в целом КГБ СССР. Умение и способность Шумейко восторгаться другими разведками мира, давать им оценку и в то же время им противостоять не вкладывалось в сознание генерала.  Это было выше его понимания. Нет, думал он, такому нигде не учат, для этого нужно иметь врожденный талант и невероятный ум. Это что-то.

     - Ну, чего стоите, обратился Шумейко к Бохвостову и Краснову. Пошли, посмотрите, а то смотрю я на вас и думаю, что вы мне не верите.

     Шумейко взял их за рукава и потянул за собой.

     - Пошли, пошли, не стойте, это так интересно. Сейчас увидите, кто нами правит. Убедитесь, какие донесения писали Милерману члены политбюро. Посмотрите, они же не грамотные. Простите, что я так скажу по-русски, член они писали с мягким знаком. Куча ошибок, даже мне смешно, хотя русского языка почти не знаю. А они числят себя русскими. Честно скажу, там русским даже не пахнет.

     Шумейко шел через подземный переход и тараторил и тараторил. Смеялся. Его таким еще не видели. Бохвостов и Краснов все еще были в шоке от рассказанного. Не заметил, как пришли в кабинет.

 

  АГЕНТЫ МИЛЕРМАНА СРЕДИ ЧЛЕНОВ ПОЛИТБЮРО ЦК КПСС

 

     Возвратившись из основного здания прокуратуры, Шумейко произнес:

     - Наконец-то пришли. Вот взгляните, что и как пишет член политбюро Слюнтяеев: - «Наметилися раколы середи Политичекого биро. Гореличев за миня и миня подерживает…Останется сколонить Бережкина и Пеляка».

     - Бред какой-то, зло произнес Бохвостов. Я в это не верю. Они что, совсем еб…, им то чего не достает?

     -  Денег Виталий Львович, денег, - ответил Краснов.

     - А этот уралец, смотрите, что пишет, продолжая читать донесения. Кирилюшу совсем понесло, - сказал Шумейко. Он пишет об уральских заводах, указывает, что выпускают и сколько. Да не просто пишет, он прилагает секретный отчет обкома партии. Смотрите, его взгляд на операции под кодовым названием «Бункер». Нет, что не говорите, он почти все знал, что происходит в бункере и во время расследования уголовного дела, между прочим, тобой Виталий Львович.

     - Это уже совсем интересно вскрикнул Шумейко. Смотрите господа офицеры, простите, что я вас называю господами, Уральский округ со стороны КГБ СССР курировал, не поверите, Милерман. Вот это мужик, вот это разведчик. А вы, - обратился он к Бохвостову и Краснову, - думали, что бой за базу выиграли вы? Нет, уважаемые, скажите спасибо Милерману.

     Бохвостов и Краснов стояли и кивали головами. Имея такой огромный опыт за плечами им все это было впервые и крайне интересно.

     Шумейко продолжал:

     - Вы смотрите, а как Милерман метко давал им клички. Вот это, держа в руках увесистую папку, дело агента по кличке «Уралец», а вот это дело агента «Прибалтиец», а это агента «Самарца». Господа офицеры, поправился, сказал, товарищи я не до конца ознакомился со всеми документами. Вот еще два агент по кличке «Пелец» и «Пяница», последний с Урала. Смотрите, он тоже на партийной работе. А это что за кличка «Суслик»?

     - Смотрите, здесь тоже есть фотография. Их там так много, делали бы переворот и дело с концом, - произнес Краснов.

     - А как быть с вами, такими как ты, генерал Краснов, ты, полковник Бохвостов, командующим. Вы же знаете, что достойных больше чем вот этой мрази, - Шумейко держа в руках папку агента «Суслика», помахивая ею.

     - А этому чего не достает? Всю жизнь у партийной кормушки, и этот гад туда же, - сердито произнес Бохвостов. - Запустить бы с Афганистана на этот еб-й Кремль несколько ракет и дело с концом. Избавили бы Россию от горя и нахлебников в виде Политбюро ЦК КПСС.

     - Да брось ты Виталий Львович свои амбиции, их сначала нужно собрать всех туда, в этот Кремль. Они всегда в разъездах. Уничтожишь одного, на его место примут два. Ты знаешь, почему бодливой корове не дает Бог рога?

    - А причем здесь рога и Бог Алексей Иванович? - спросил Бохвостов.

    - А притом, дай ей рога она весь мир забодает. Так и ты, ракету, ракету. Этим ничего не сделаешь и дело не решишь. Эту проблему нужно решать конституционно. Не зря командующий дал поручение этому молодому журналисту из Читы писать манифест. Между прочим, толковый малый, хоть и молодой. А теперь присмотритесь, здесь есть дела и иностранных агентов, в частности, почти все секретари компартий, то первые, то вторые, то третьи состоят на связи у Милерман, и они не знают, что одновременно работают на три самых мощных в мире разведки. Прошу заметить, Милерман педант, истинный ариец, в каждом деле есть фотографии и личные заявления агентов. Господи, да кому же верить? - с горечью произнес Шумейко.

     - Ты вот что Алексей, обратился Краснов к Шумейко, скажи, как сделать так, чтоб этих агентов арестовать и отправить в тюрьмы, в которых сидят наши рядовые граждане. Это как бы понятно, что Милерман опытный и матерый разведчик, но как воспользоваться его агентурой в других странах на пользу Советского Союза.

     - А никак, - ответил Шумейко. Что бы мы здесь не делали, нас контролирует все тот же комитет госбезопасности СССР и с его помощью бесполезно что-либо делать. Этих агентов нужно уничтожать непосредственно в тех странах, против которых они работают. Так сказать, подорвать их авторитет и авторитет разведок в целом, но тогда под наковальню попадает и Советская разведка. Так что это дело имеет две стороны медали.

     - Подождите мужики, я что-то в толк не возьму, о чем это вы толкуете, спросил Бохвостов. - Агенты разведок есть агенты Милермана, с помощь которых он торгует наркотиками. Вот за это и нужно сажать, а не за шпионаж в пользу иностранного государства. Здесь будут волки сытые и козы целые. Но как это сделать, вот в чем вопрос товарищи офицеры.

     Еще долго шли споры вокруг агентуры Милермана. Дело подходило к вечеру. Нужно было что-то предпринимать. Решения так и не выработали. Главное это вопрос об обезвреживании шпионов орудовавших в политбюро ЦК КПСС. Эта проблема не разрешима. Склонились к мнению Шумейко, что этот клан нужно начать рушить за рубежом. Нужно передать сведения государственным органам о торговле наркотиками секретарями компартий. Нужно начать из Италии, подумал Шумейко.

 

 

СДАЧА  ЗАРУБЕЖНОЙ АГЕНТУРЫ  МИЛЕРМАНА

 

      По своим каналам Шумейко связался с коллегой из Италии. Тот, не слушая Шумейко, начал с того, что правительство СССР выразило ноту правительству Италии по вопросу исчезновения управляющего делами ЦК КПСС, находившегося в Полермо на отдыхе. Полиция и органы государственной безопасности Италии сегодня заняты поиском Смирнова В.Н. и двух его спутниц. Фамилии девушек уже установили, но и они бесследно исчезли. Политбюро ЦК КПСС обратилось в Интерпол. Установлено баснословное вознаграждение. Для ЦК КПСС Интерпол обошелся в пятьсот миллионов долларов США. Вот какой дорогой им Смирнов. И нас напрягли, мы с ног сбились, день и ночь ищем в одном лице и Смирнова и Петрова. Смешно, потеряли одного, а ищем двоих. Так что у нас сегодня по уши проблем. А теперь говори, Махмуд, с чем пожаловал.

     - Роберт, завтра, ну, в крайнем случае, послезавтра я тебе передам прекрасные фрукты. У вас в Италии таких нет. Даже рассаду передам. Ты только не пожалей сил, покопайся в земле, это дерево очень полезное, принесет плоды через год, правда у вас хороший климат, возможно и в течение трех месяцев, ты только потрудись. Второе дерево еще лучше, но плоды даст черед двадцать - тридцать лет,  созреет твоим внукам.

     - Спасибо Махмуд, что ты меня не забываешь. Я буду ждать с нетерпением, пусть тот человек, кому ты передашь, позвонит, как будет здесь у нас.

     На этом разговор прекратился.

     Еще одна проблема навалилась на мою голову, думал Роберт. Значит, этот плут Смирнов-Петров замешан и в торговле наркотиками. Вот гады, и чего им в Москве не хватает. Ведь находятся на государственном обеспечении. Дача, квартира, питание, машина, отдыхают, где хотят. Вышел из своего офиса и направился в пригород Рима. Покрутился по городу минут сорок, убедившись, что нет за ним хвоста, направился в пригород. Дорога поднималась вверх. Извилистая. В России такие дороги называют серпантином. Наконец свернул вправо в узенькую улицу. Остановился. Постоял немного у машины, затем, оглянувшись вокруг, зашел во двор, в котором стоял неказистый приземистый домик. Вокруг него рос многолетний сад. Во дворе царил запах цветов. Температура воздуха досягала до тридцати двух градусов. Жарко. Роберт присел на скамеечку, что бы окончательно убедиться, что нет за ним слежки. Минут двадцать сидел на скамейке. Нет, подумал Роберт, Итальянские сыщики так долго ждать не могут. Не хватит у них терпения. От жары вспотел. Вышел в глубину сада. Оттуда хорошо было видно Итальянскую природу. Красота. Вокруг зеленели сады. Пели птицы. Рай, да и только. Радовало глаз, душа замирала от воздуха и пения птиц.