колдунья

 

КОЛДУНЬЯ

 

       Прошли годы. Анастасия  благополучно оправилась от подземелья и допросов особистов. Полную потерю у нее памяти врачи объяснили  амнезией. Поиски ее родителей не увенчались успехом. Аня и Тома возвратились к  родителям в Уфалей. Анастасии  «не повезло». Она радовалась своему невезению. Легенда, разработанная ее руководством, удалась. Кэгебисты проглотили обман за чистую монету.

     Бохвостов  и Амиров попали в неловкое положение. Подобных случаев в своей практике они не встречали. С кем только они не советовались!  Аналогов не находилось. Выдача паспорта затруднялась. Все упиралось в то, что неизвестно место ее рождения. Принятые меры поиска родителей с рассылкой фотографии Анастасии также не принесли результатов. Наконец было принято решение ходатайствовать перед УВД выдать ей паспорт на имя Найденовой Анастасии Ульяновны. Считать место рождения г. Свердловск. До оформления документов Анастасию поселили в общежитии и устроили уборщицей в военной прокуратуре. Узнав об этом, Алексей Шумейко был удивлен  таким решением. Как никак в прокуратуре есть секретные дела. Это его насторожило. Согласовав свой отъезд, он срочно вылетел в Свердловск. В аэропорту его уже ждал Бохвостов.

     По дороге в город Шумейко узнал, что прокурора гарнизона отправили в отставку. В отставку ушел и его заместитель. Решился вопрос об отставке и председателя военного трибунала.

     По прибытию Шумейко срочно попросил у исполняющего обязанности прокурора гарнизона Бохвостова магнитофонные записи с протоколами допросов Анастасии.

      Бохвостов понял: все это неслучайно. Он знал, что Алексея  направили на учебу в какую-то сверх секретное заведение. И он, не медля ни минуты, предоставил в распоряжение Шумейко  магнитофон, кассеты и уголовное дело. Сам покинул кабинет. Часа через три Шумейко попросил секретаря пригласить Бохвостова.

     Разговор между ними был короткий: Анастасию из-под контроля не выпускать. Устроить на работу в каком-нибудь селе.  Написал расписку, что кассеты забирает с собой. У Бохвостова также потребовал расписку о неразглашении состоявшегося между ними разговора. В этот же день Шумейко покинул Свердловск.

     Проблемы трудоустройства легли на плечи Бохвостова. У него созрел план поселить Анастасию в свое родное село. Благо, свободных домов там было полдеревни, да и лишние руки колхозу не помешают.

      Амиров одобрил такой план. Пусть девушка поработает в селе, пообвыкнется. А затем, если захочет, едет в город. Так и решили. Бохвостов поехал  в родное село. Переговорил с председателем колхоза. Им оказался Алексей Шумаков, одноклассник Виталия. Он с удовольствием откликнулся на  просьбу Бохвостова.  Решил взять Анастасию секретаршей в правление колхоза. Поселил ее в развалюхе, в которой когда-то жила одинокая бабка  Анастасия. Ударили друг друга по рукам.  Затем Бохвостов немного замялся и все-таки  решил взять с одноклассника расписку о неразглашении происхождения Анастасии.

    Через три дня Бохвостов  привез Анастасию в село. В этот же день ее оформили на работу в качестве секретаря правления колхоза и поселили в свободный дом. На второй день председатель колхоза прислал к ней двух рабочих, чтобы немного подремонтировать развалившуюся печь и прохудившуюся крышу.

     Прилетев в Москву, Шумейко, не заходя домой, направился в спецкабинет и снова начал прослушивать  запись допроса Анастасии. Чем дольше он ее прослушивал, тем больше личность Анастасии вызывала у него сомнения.  Каким – то чувством он осознавал, что Анастасия - не тот человек, за которого себя выдает. Удивляло то, что Анастасия при последующих допросах говорила одно и тоже, чуть ли не слово в слово. При полной потере памяти невозможно запомнить то, что говоришь накануне. Даже он, человек натренированный, не мог запомнить слово в слово то, что говорил час назад. Вдруг он вспомнил, на чем поймал Билла - на произношении слов, на интонации, на акценте. У Анастасии почем-то начисто отсутствовал   акцент. А ведь он бывает у всех. Ведь каждое село произносит слова по-своему. В то же время он ловил себя на мысли: а что здесь особенного? Ну, говорит человек на чистом русском языке, ну и что?  Но именно это его и волновало все больше и больше. Ведь в Союзе народ говорит с уклоном диалекта территории, где он родился. А здесь - чисто русский язык. Где  человек мог обучиться чистому языку без акцента в двадцатидвухлетнем возрасте? Стоп, а откуда она знает, что ей двадцать два? Ведь у нее полная потеря памяти! Вот это да!

        В итоге Шумейко пришел к мысли, что у Анастасии нет ни акцента, ни интонации, ни диалекта, которые могут свидетельствовать о принадлежности к какой либо территории, нации или народности. От такого заключения стало страшно. А ведь на этом можно поймать любого нашего разведчика нелегала. Как же они скрывают свой язык, как им приходится выкручиваться? А если и за рубежом догадаются проанализировать произношение слов? Вдруг акцент не совпадет с акцентом той территории, где записано их место рождения. Ну и проблемы…

      Своими сомнениями он решил поделиться с «батей». Выбрал свободное время, приехал к нему домой. Генерал внимательно выслушал его и спросил:

    -Cынок, не кажется ли тебе, что у тебя появилась излишняя подозрительность? Может, это тебе показалось? Откуда тебе известно, какой акцент у граждан, проживающих в Архангельске или во Владивостоке?

    -Нет, батя, я чувствую, что Анастасия фальшивит.

     Генерал вставил ленту в магнитофон. Прослушал запись допроса, он сказал:   

   -Я ничего не слышу особенного, да и зачем нам что-то придумывать? Давай я  приглашу своего старого друга филолога-языковеда. Он недалеко здесь живет. А ты, Леша, сбегай за чекушкой.    

     Пока Алексей бегал в магазин, языковед был уже у них в гостях. Оба пожилых человека на кухне тихо о чем-то беседовали. Увидев Алексея, генерал обрадовался:

     -А вот и мой сынок. Небось, прихватил и бутылочку?

     -А как же без нее? Конечно. Вот, - и Шумейко вытащил из кармана брюк бутылку.

   Генерал продолжал.

     -Ты понимаешь, Сеня, мы тут с Алексеем вышли на интересную проблему:  можно ли установить национальную принадлежность человека или местность, где он вырос, по его произношению и интонации?

    -Конечно можно, а вы что, разве этого не знаете? Ведь у нас весь Союз поделен как бы на квадраты, и можно без проблем установить по диалекту место рождения человека.

    -Да ну, - удивился генерал. - не может быть!

    -Может, может. Вот, к примеру, ты, Александр Иванович, родился на границе Украины и России. Где-то недалеко от Брянска.

    -Ты смотри! Сеня, а ведь ты прав. А ну  послушай пластинку и скажи, где родился  певец.

    -Александр Иванович, ты найди, что-нибудь посложнее.

    -Слушай, Сеня, ты же предполагаешь, где я работаю?

    -Конечно. Следователем.

    -И это ты знаешь. От тебя ничего не укроешь. А вот давай прослушаем несколько предложений одной дамы. Сможешь ли ты определить ее место рождения? Но чур, полное молчание. Ты понимаешь Семен?

     Да, да, Александр Иванович, понимаю.

     Включили магнитофон.

     Семен минут пять слушал, затем попросил поставить запись снова. Прослушал еще раз.

    -Я что-то не понимаю, - сказал наконец он, -  видимо, уже постарел. Ничего не могу определить. Нет, давайте еще раз послушаю.   

     Минут через пять Семен  снова повторил:  

    -Ничего не понимаю!  Такое впечатление, что эта женщина - ниоткуда. Подобное произношение я слышу впервые. Сухое оно какое-то. Извините, я не могу сказать что-либо определенное. Она что - языковед? Хотя запись можно прослушать комиссионно, то есть группой профессоров.

     В комнате наступило молчание.

     -Да не нужно это все, - произнес наконец генерал. – Успокойся, Сеня. Просто интересно, много ли у тебя было таких случаев за твою практику?

    -Нет, это - первый.

    -Ладно, Сеня, давай лучше по-маленькой...

     Выпили, еще немного поговорили, и Семен  ушел.

     Оставшись вдвоем, генерал проговорил:

    -Да, задаешь ты, Алексей, ребусы. И откуда у тебя это все? Когда ты уймешься? Остепенись немного! Ну, чего ты добился? Вогнал человека в краску…

    -Ну и что? Я же оказался прав. Не тот человек Анастасия, за которого себя выдает, - обижено парировал Алексей.

   -Да ты не обижайся, Леша. Ну ладно, в очередной раз ты прав. Анастасию нужно держать под контролем на всякий случай. Но кто это возьмет на себя? Особисты? Так она гражданская. Кэгебисты? Так у них только бы поймать и посадить, чтобы повыпендрываться перед начальством и утереть нам нос. Нет, я просто не могу представить, кому это поручить. Однако постой, есть у меня один надежный друг, когда-то я его завербовал на компре, а через некоторое время мы стали друзьями. Он теперь руководит службой пеленгаторов Урала.

    -Ну и что, Александр Иванович? Что это даст?

      А то, что если появится неизвестная доселе радиостанция или радиопередатчик, да если совпадут координаты Анастасии, значит твои предположения подтвердятся. Вот тогда мы возьмемся за нее.

     Так он обязан будет по службе доложить особистам или кэгебистам, а они  загубят дело.

     Нет, сынок, ничего подобного не произойдет. Этот человечек мне обязан по гроб жизни.

     А если его переведут  или отправят в отставку, - настаивал на своем Алексей, - что тогда? Да и мы не вечные.

     А ты что - собираешься умирать или меня хоронить? В общем, так, Алексей, тебе решать. Мой совет: за Анастасией нужно присматривать. Можешь даже через Бохвостова или Селезнева. Да и мой «пеленгатор» сравнительно молодой - до выслуги ему осталось без малого двенадцать лет.

    -А как к этому отнесется наше руководство?   

    -А кто им об этом доложит?  Неужели Селезнев, в жизни которого ты сыграл  немаловажную главную роль? Или Бохвостов, которому ты спас жизнь? Нет, не думаю. А потом пройдут годы, пока проявит себя Анастасия. Может нас к тому времени не будет в живых.

    -Батя, ты  прав. Но где взять в селе такого человека? Ведь, как мне сообщил Бохвостов, ее поместят в глухой уральской деревне.

     - Тоже мне – проблема! Там каждый второй стукач. Благо, до нас хорошо поработало КГБ. Да и деревня это. Там не успеешь чихнуть, как скажут, что в штаны наделал. Там присмотр похлеще чем в городе.

     …Прошли годы. Анастасия уже чувствовала себя старожилом. Односельчане к ней относились с уважением. Но сколько бы времени не прошло, «подземелье» напоминало о себе. Аня и Тома возвратились в родительский дом в Уфалей. Анастасии «повезло»  больше. Она обрела полную самостоятельность. Легенда, разработанная руководством, удалась. Ее оставили в покое. Она свободно передвигалась. Даже завела семью. Вышла замуж за молодого колхозного зоотехника. Полгода супруги жили душа в душу. Завели домашнее хозяйство, корову, десяток овец, троих поросят. Все было благополучно. Но однажды она почувствовала, что забеременела, хотя знала, что этого допустить нельзя. Сообщила Роману (так звали мужа), что она решила сделать аборт и для этого едет в Серов в больницу. Роман стал уговаривать не делать этого. Анастасия здравого разума мужа не послушала. Уехала. В больнице наспех сделали аборт, но врач никаких гарантий не дал. Возвратившись из больницы, Роман встретил ее недружелюбно. Они не разговаривали недели две. Было видно, что муж переживает. Однажды Роман заявился домой пьяным. В  таком же состоянии появился и на следующий день. Со временем Роман пристрастился к спиртному. По утрам  все чаще и чаще просил похмелиться. Вначале Анастасия относилась к нему с сочувствием, а спустя некоторое время почувствовала отвращение к мужу. Однажды утром Анастасия наотрез отказалась налить ему сто грамм на похмелье.  Роман попытался  ударить ее, но когда увидел, что жену тошнит, не посмел.

     Прошел месяц, Анастасия  окончательно поняла, что  беременна. Снова решила обратиться к врачу. В больнице врач подтвердил беременность на пятом месяце. Аборт делать нельзя, так как первый раз во время его проведения  произошла ошибка. Нужно рожать, иначе возможен летальный исход для нее. Домой Анастасия возвратилась в расстроенных чувствах. Поздно вечером муж пришел мертвецки пьяным. Не давал спать до  утра. Всячески издевался. Неоднократно бил ее по голове и рукам. Она сбежала и заявила участковому об избиении. Сопротивления не оказывала. Боялась засветиться. В полночь Романа  участковый увез в райотдел милиции и  посадил на пятнадцать суток. После двухнедельного пребывания в кутузке Романа нельзя было узнать. Он окончательно осунулся и к вечеру опять был мертвецки пьян. Так продолжалось до родов.

     Незадолго перед родами «пеленгатор» связался по телефону с Александром Ивановичем и сообщил, что проскочил какой-то неизвестный и крайне короткий сигнал. Станция  зафиксировала координаты передатчика в районе севера Свердловской области.

     Такое сообщение Александра Ивановича не обрадовало. Слишком большие и неточные координаты. Предполагать, что на связь вышла Анастасия, слишком рискованно. Ей  сейчас не до этого. Александр Иванович попросил «пеленгатора» продолжать контролировать данную территорию.

  Анастасия родила двоих девочек. Роман из больницы их  не забрал. Благодаря председателю колхоза ее встретила машина и привезла домой. К утру появился пьяный муж в сопровождении дружков. Не посмотрев даже на своих детей, он начал в присутствии дружков приставать к  Анастасии. Не выдержав, она схватила топор и ударила Романа по голове. Тот упал  на ребенка, лежащего в кровати. Вывалившийся из головы Романа топор упал на второго ребенка прямо острием в глаз. Пока Анастасия приходила в себя, Роман умер, а под ним скончался от удушья второй ребенок. В доме оказалось сразу три трупа.

    Убедившись, что Анастасия убила мужа и детей, один из них собутыльников Романа побежал за участковым. Прибывший на место происшествия участковый не мог войти в дом. Стоял в дверях весь бледный. А когда увидел трупы, его стошнило. В то же время Анастасия сидела за столом и, как ни в чем  не бывало, ужинала. Увидев участкового, она встала по стойке смирно и на непонятном языке что – то пробормотала, затем сказала:

-«Вот до чего довел этот негодяй!”, показывая на мужа.

     Один из собутыльников оказался сельским учителем английского языка. Услышав несколько слов на английском языке, он подумал, что Анастасия сошла с ума и вначале не придал этому значения. Участковый, связав Анастасии руки, повел ее в участковую комнату милиции. Тут же позвонил председателю колхоза и попросил выслать машину за следователем прокуратуры. К утру прибыл следователь. К этому времени к дому Анастасии пришло полсела. Большинство из них сочувствовало Анастасии, остальные ругали ее.

     Начались допросы. Дружок Романа, учитель английского языка, рассказал обо всем, что видел и даже упомянул, что Анастасия с перепугу сказала пару слов, как ему показалось, на английском языке. Однако следователь упустил данный факт, так как это не имело никакого отношения к убийству.

      После допроса учителя и осуждения Анастасии по селу еще долго сочинялись всякие легенды и слухи, что не укрылось от информатора. Последний немедленно  дал знать о случившемся Александру Ивановичу, сообщив в письме, что наблюдаемую осудили за убийство на пять лет лишения свободы и то, что якобы Анастасия в момент задержания заговорила на английском языке.

     Получив  информацию, Александр Иванович засуетился.  Он понял, насколько был прав Алексей. Позвонил своему «пеленгатору» и срочно пригласил того в Москву. К вечеру «пеленгатор» прибыл. Получив задание от Александра Ивановича на поиск  радиостанции, он тут же отбыл обратно в Свердловск. К утру группа военных радистов под видом учений прибыла в район села. Поиски успеха не принесли. Тут же «пеленгатор» своим кодом передал Александру Ивановичу, что поиск не удался. Ничего не обнаружено.

     Генерал задумался над ситуацией и пожалел, что не разрешил Алексею поставить в известность руководство спецслужбы. В то же время недоумевал: сколько же лет может молчать такой агент? Какая в таком случае у него задача? А может, он выполняет более важное задание?  Александр Иванович окончательно потерял покой. Наконец  он был вынужден доложить “наверх” о подготовке какой-то сверх секретной операции на Урале. Попросил дать команду органам государственной безопасности повысить бдительность, так как у США, Израиля и Англии появился повышенный интерес к Уралу, связанный не с обороной, а с чем-то другим. Тут же по спецпочте сообщил Алексею, что его предположения в ближайшее время могут подтвердиться.

     Шумейко проанализировал еще раз свои впечатления уже с позиции времени и опыта работы за рубежом. И окончательно понял, что Анастасия  притворяется. Иначе ее «амнезию” объяснить было просто невозможно. Ибо где бы она ни родилась, с годами она рано или поздно все равно вспомнила бы свое детство. А тут еще этот радиосигнал! А может, это просто какой-то радиолюбитель…

     Прошло два с половиной года. Благодаря хорошему поведению Анастасию досрочно выпустили на свободу. 

     Выйдя  на волю, Анастасия облегченно вздохнула: наконец-то кончился тюремный ад. И тут она  вспомнила свою родину, отца, мать и брата. Вспомнила место, где  родилась. Вспомнила детство. Все как-то мигом промчалось перед ее глазами.  Подумала про себя: “Cколько же еще осталось ей здесь торчать? Неужели до гробовой доски придется гнить в уральской земле? Ну да бог с ней!”   

    Жизнь начиналась заново… Постояв немного возле проходной и подышав свежим воздухом, она решила прихватить немного денег из тайника. На полученный в колонии расчет тормознула такси. Подъехала к магазину женской одежды и выбрала себе костюм, шарф, пальто,  шапочку, сапоги и нижнее белье. Одевшись во все новое, она словно преобразилась. Создалось впечатление, что она в тюрьме только помолодела. Продавщица не скупилась на похвалы. В благодарность за это Анастасия оставила ей тюремную одежду для работы на огороде.

     Из магазина Анастасия вышла с гордо  поднятой головой. Незаметно озираясь, дабы не пропустить неожиданного хвоста, она прошла два квартала. Все было спокойно. Остановив такси,  поехала в сторону Серова. Отъехав километров сорок, попросила таксиста остановиться на опушке леса подышать свежим воздухом. Рассчиталась с ним, добавила еще сорок рублей и попросила его съездить в село  привезти пару бутылок водки и  закуски.   

      Пока таксист выполнял просьбу, Анастасия тем временем по только ей знакомым приметам отыскала на опушке леса  тайник… Вскоре подъехало такси. Анастасия скомандовала таксисту:  

    -А теперь, дорогой, в сторону Серова.   

     Не доезжая до Серова, вышла на развилке дорог. Таксист, поблагодарив Анастасию, уехал в Нижний Тагил. Еще через час Анастасия появилась в своей деревне. Пришла домой, занялась растопкой печи. Топка не топилась два с половиной года. Вначале подымила, затем все пошло своим чередом.

      Спустя три часа после выхода Анастасии из колонии, «пеленгатор»  зафиксировал неизвестный краткий сигнал. Он был аналогичен  предыдущему. Но на сей раз место сигнала было определено более конкретно - севернее Нижнего Тагила.

     «Пеленгатор» тут же доложил об этом Александру Ивановичу. Сомнений у того больше не было. Алексей оказался прав. Но что-либо предпринять он не мог без согласования с Шумейко. А последний находился вне зоны досягаемости.

     По возвращении из колонии Анастасия стала сильно набожной, начала ходить в церковь. Мимо глаз односельчан это не прошло, как не прошло и мимо ушей информатора.

     Спустя некоторое время с Анастасией произошел казус. Она сама не заметила как перекрестилась по католическому канону. Священник тут же обратил  внимание, что его новая прихожанка крестится  как католичка. Подошел к ней и спросил:  

     -Дочь моя, ты что – католичка? Однако Анастасия тут же нашлась:  

     -Нет, отец мой, это вам показалось.

       Но  священника это не убедило. Он тут же сообщил об этом в местное отделение КГБ. Там посоветовались и решили, что после таких неприятностей и несчастий, какие перенесла Анастасия, можно стать не только католичкой, но и навсегда инвалидом на голову.

      Постепенно Анастасия начала заводить хозяйство. Трудилась день и ночь. Часто ходила в  лес по ягоды и  лечебные травы. По селу пошли слухи, что Анастасия немного не в себе и поэтому ударилась в религию     Анастасия ходила сначала в церковь в соседнее село, а спустя некоторое время начала ездить в город. Через некоторое время к ней стали приезжать различные люди из соседних сел на  лечение. Спустя полгода в селе начали появляться жители  из других районов области, а затем - из самого областного центра. Все они искали бабку Анастасию.

     В Советском Союзе в это время повсеместно плодились  экстрасенсы, знахари, предсказатели, специалисты по снятию порчи и прочие так называемые представители нетрадиционной медицины. Появились и различные курсы экстрасенсов. Их собирали  то Кандыба, то Червоненко, то Джуна. Однажды по радио Анастасия услышала, что президент Всемирной ассоциации экстрасенсов Кандыба проводит в Перми недельные курсы. Анастасия для видимости заняла у соседки денег и уехала на учебу. У агента спецслужбы появились трудности: денег на такие поездки никто не выделял. Пришлось бедному обойтись лишь звонком в Москву. Приняв сообщение, Александр Иванович связался со своими людьми и дал команду проследить за Анастасией. Пермякам ничего не оставалось, как послать своего человека на эти курсы. Наблюдения никаких результатов не принесли. На курсы съехались люди со всей России. Анастасия имела контакты почти со всеми «курсантами».

     Возвратившись домой, Анастасия начала заниматься лечением с утроенной силой.  Людям, побывавшим у нее, становилось легче. Через некоторое время вокруг ее имени пошла слава народной целительницы.

     Все это не могло укрыться от Александра Ивановича и Шумейко. Никаких сомнений уже не было.

      Время шло. Но никаких признаков работы на зарубежную разведку Анастасия не проявляла. И вдруг сельский осведомитель сообщил, что у Анастасии начали появляться военные. Это подтвердил и осведомитель, приставленный к Митрохину. Он сообщал, что жена Митрохина Люба, по национальности еврейка, совместно со своими родителями начала искать целительницу, дабы вылечить мужа от алкоголизма. И тут сам Митрохин вместе с женой появился у Анастасии…

     …После отъезда Митрохина  Анастасия задумалась: “Как можно зарабатывать деньги на таких клиентах? Она же совсем молодая, ей всего 37 лет. Ну и что, что сидела  в тюрьме за убийство мужа. Так он, гад, на самом деле ее просто достал! Издевался, подлюка, избивал, - проклятый алкоголик! Загубила с ним свою молодость и двоих детей. Нет, она должна наверстать упущенное. Она должна оставшуюся жизнь прожить по-человечески”. Подойдя к зеркалу,  посмотрела на себя:  “Она же выглядит не так уж и старо. Вот грудь какая у нее (взяв левой рукой за грудь, сняв бюстгальтер, присмотрелась:  смотри-ка, даже торчит, как в двадцать лет). Живота совсем не видно”. Отошла подальше от зеркала, разделась догола, посмотрела на свои ноги – “И ноги ничего. И талия прекрасная (потрогав себя за попу). Баба как баба, в полном соку. Погодите, мужики, вы еще будете за ней бегать табунами! Все при ней! Но почему этот алкоголик, Митрохин, называл ее бабкой Анастасией? Неужели она так плохо выглядит? А может, это к лучшему? Пусть клиенты думают, что она умудрена опытом”. Мысленно Анастасия начала свое восхождение на Олимп славы колдуньи областного масштаба. Размечталась. Начала планировать свою дальнейшую работу. Даже  сама поверила, что стала настоящей   предсказательницей и целительницей. Думала: “Пока она здесь, в селе, развернет свою колдовскую деятельность, а потом, гляди, переберется в областной центр. Откроет там свой оффис и потихонечку будет промышлять. Ведь на ее век дураков хватит! Займется лечением таких вот психов, как Митрохин. А вдруг повезет?

     Прошла неделя. В один из июльских дней к воротам  ее дома подъехала  белая «Волга». Анастасия кинулась к окну: из машины вышел Митрохин, а с ним  мужчина лет тридцати пяти. Открыли калитку - и прямо в дом.

     Митрохин приветствовал ее с порога

    -Ну, здравствуй, бабка Анастасия! Вот видишь, приехал. Наверное, заждалась? Вот возьми  деньги. Я исполняю свои обещания. А это - мой друг  Виктор Иванович. Он прошел Афганистан, как и я. Ох, и досталось ему там! Воевали мы с ним рядом в соседних районах. У него  такая же проблема, что и у меня. Вот я ему и рассказал, что ты излечила меня за один раз.

     Взяв Анастасию     под руку, он отвел ее в сторону и шепотом сказал:  

         -А ведь  тогда мы с Любой приехали домой,  и у меня сразу

   получилось…  Последние слова Митрохин повторил дважды.

     Анастасия поняла: это был долгожданный пароль.

     Услышав это, Анастасия чуть не упала в обморок. Это же надо - нашли все-таки ее! И кто же мог подумать, что она займется экстрасенсорикой? Она ведь никогда не занималась колдовством. И вдруг – получилось. И тут она сразу вспомнила о деньгах: пожалела что продешевила.

      Собравшись с мыслями, она промолвила:

     -Ты, Сашок, молодчина! Но не обольщайся - тебе нужно  пройти еще два курса лечения по амнезии.  И также как и Митрохин повторила последние слова  повторила дважды. 

    Это был ответный пароль.  А сама ждала, когда же он передаст весточку с родины.

     -Я согласен, бабка Анастасия! - вскрикнул с восторгом Митрохин. Я тебе верю. Готов хоть сейчас!

      -Ладно, Саша, это потом. Ты лучше скажи, зачем пришел с тобой этот человек, какие у него проблемы? Хотя я все вижу.  Не волнуйся молодой человек, все поставим на место. Ну что, будешь говорить при Александре или пусть лучше выйдет?

     -Саша, пожалуйста, выйди, мы с бабушкой поговорим с глазу на глаз, - попросил Виктор Иванович.

     -Нет проблем, - ответил Митрохин и вышел.

      Оставшись вдвоем, Виктор Иванович начал рассказывать о том, что от него ушла жена с двумя детьми,  что он часто злоупотребляет спиртным, о полной невезухе.

      Анастасия молчала. Внимательно слушала Виктора Ивановича, иногда кивала головой. Выслушав его, напоследок резко прервала:

    -Ты, милок, зачем все это мне рассказываешь? Я и так все  знаю. Тебе помешала женщина, к который ты ходил, изменял жене. Она хотела, чтобы ты на ней женился.

      Говоря все это, Анастасия  думала про себя: “А какая женщина не хочет выйти замуж? Даже я готова”.

    -Так вот, милок, навела она на тебя порчу. Я даже знаю, кто эта колдунья. Ох, и сильная она! Такую победить могут только два белых мага: это я и бабка Анна. (Имя она назвала наугад. Так звали  её соседку). Так вот, милок, силы у нее черные, а  победить их ох как тяжело. Но я берусь за это. Мне необходимо время. Нужно поехать за Ивдель, в лес,  километров за  пятьдесят. Там растет особая трава. Ты наверное, знаешь - Александр тебе рассказал. Последнюю травку  истратила на него. Ты, милок, посиди, я выйду в другую комнату.

     Анастасия вышла.

     В комнату вошел Митрохин обратился к другу:

    -Ну что?

    -Не знаю, - ответил тот, - но мне показалось, что не нужно было ей все рассказывать, - она все знает и без моего рассказа. Это стерва, Милка,  мне все подстроила! Она хотела, чтобы я на ней женился. Вот тогда она и написала на меня анонимку.

     - Да ну! Неужели наш козел так среагировал на анонимку?

     -Я не успел тебе все это рассказать. Военный прокурор округа  тогда затормозил мой перевод. Я же тебе говорил, что меня должны были назначить прокурором гарнизона.  Саша, а как бабка Анастасия посмотрит на то,  чтобы помочь мне стать прокурором гарнизона?  Ну хотя бы нашего. Ты стал бы сразу моим заместителем. Представляешь, Саша?

     -Да, оно, конечно, не помешало бы, но бабка затребует большие деньги.

     -Сколько?

     -Я думаю, тысячи три, а может,  и больше. А вообще, сколько ты взял с собой?

      Виктор Иванович вытащил кошелек, подсчитал:

     -Саша, у меня только тысяча семьдесят рублей. Но ты её попроси, я деньги потом довезу.

      Митрохин, почесал голову:  

     -Ты вот что:  дай мне эту тысячу, и я пойду, поговорю с ней.

      Виктор вытащил деньги и передал Саше.

      Получив деньги, у Митрохина возникла мысль заработать на этом. За ним такое водилось и ранее. Он всегда искал себе выгоду. Вышел в коридор, отсчитал четыреста рублей, отложив их в другой карман, и зашел в комнату к Анастасии. Та сидела на столе, свесив ноги, махала ими. Увидев Митрохина, она задрала руки и голову вверх, начала что-то шептать, издавать какие-то звуки, а потом, резко опустив голову и руки, проговорила:

     -Митрохин, твой друг очень запущен. Нужен  он тебе или нет? Скажи честно.

     -Да что ты, бабка, страшно нужен! – взмолился Митрохин. - Он должен стать моим шефом, так как сегодняшнего шефа переводят в округ, а вместо него назначают Виктора. На него уже написано представление, и прокурор округа не сегодня - завтра утвердит его. Я в этом уверен.

     -Ну ладно, Митрохин. С него тысячу рублей, - подумав, добавила, – полторы. Из них я тебе отдам двести.

     -Да зачем, баб Анастасия? -  сам  же подумал: “Да за такое повышение с Виктора нужно сорвать две тысячи минимум!” - А вообще, большое  “спасибо”,  я сейчас очень нуждаюсь.

       Анастасия поняла:  у этого на уме одни деньги.

     - Ладно,  возьми себе пятьсот.

       Митрохин из комнаты выскочил пулей.

       Подошел к Виктору и шепнул на ухо: 

     -Витя, бабка требует две тысячи, при этом пообещала, что сделает так, что тебя назначат прокурором.

     -Да ты что? Серьезно?

     -Конечно? Витя, все будет хорошо. Сейчас я  ей дал тысячу, а через пару недель еще одну дадим - и всё будет о кэй. Идет?

     -Да, да! Саша!

       -Вот и хорошо, я пошел к ней.

        Митрохин к семистам доложил еще сто рублей и передал  Анастасии.

      -Бабка, остальные - через неделю, максимум - через две. Я теперь к тебе буду водить людей чаще. Спасибо тебе, что ты  выручила меня.

     Анастасия строго посмотрела на Митрохина, отсчитала двести рублей и передала ему.

     Митрохин схватил деньги и радостно воскликнул: -    - Бабка, большое тебе спасибо! Я этого никогда не забуду! Любке своей сделаю подарок.    

    Анастасия вновь подумала: “Ну и падкий на деньги! Этот за них может предать даже родную мать, не только родину”.

     Анастасия зашла к Виктору Ивановичу и сообщила:

    -Александр меня попросил, чтоб я помогла твоему повышению. Я сделаю все, что смогу. Но ты должен знать, что ты очень запущен. Возможно, мне все удастся. А сейчас - вот тебе тарелка и травка, сожги её. Чтобы через две недели привез остальные пя… - и тут же осеклась: “А если этот плут загнул ему другую сумму?” - Ну ладно, пусть подвезет Митрохин.

      Виктор Иванович с дрожью в руках, еле удерживая спички, зажег соломку. Анастасия приговаривала:

    -Cмотри, смотри, сейчас в этом пламени горит твоя Милка. Ей очень плохо. Может, даже “Скорую помощь” вызывает.

     Виктор Иванович при слове “Милка” вздрогнул и поменялся в лице. “Он же ничего про Милку Анастасии не говорил! И откуда она все это берет? Ох, и сила у этой знахарки!”

       Анастасия, увидев, что Виктор засуетился, на прощание посоветовала: 

     - Как приедешь домой, помирись с женой и приезжай  с ней через две недели. Мне нужно поработать еще и с ней. А сейчас оставьте меня, я устала.

     Виктор Иванович сорвался с места и, не попрощавшись, выскочил во двор. Там его поджидал  Митрохин. Быстро сели в машину и уехали.

     Через  неделю прокурор округа  вызвал прокурора гарнизона для принятия дел в окружной прокуратуре. В личной беседе спросил, кого он хотел бы видеть на своем месте. Тот, не задумываясь, назвал Виктора Ивановича. В этот же день прокурор округа согласовал кандидатуру Виктора Ивановича с Главным военным прокурором. Еще через несколько дней прокурор округа представил Виктора Ивановича в новом качестве.

     Радости не было конца. Ликовал и Митрохин. Ждал своего нового назначения.

     Виктор Иванович сдержал свое обещание и на второй день написал на Митрохина представление о назначении его на должность заместителя прокурора.

     В пятницу, после обеда, они оба собрались к Анастасии. Собрали «узелок», положив в него пару коробок самых дорогих конфет, взяли шампанское, коньяк, разных колбас и многое другое. К трем часам дня оба прибыли к Анастасии.

     С порога Виктор Иванович вскрикнул:

    -Баб Анастасия, все получилось: меня назначили прокурором! А вчера возвратилась жена с детьми. Вот мы с Сашей и решили отметить это событие.

     Анастасия сделала суровый вид и, сощурив глаза, строгим тоном сказала:

      -Вы подумали, прежде чем мне это сказать? Для меня это дается таким тяжелым трудом, а вы тут пить собрались! Не сердите меня, не заставляйте передумать.

       Виктор Иванович вздрогнул, изменился в лице и замямлил:

       Анастасия, не меняя выражения лица, добавила:

      -Вот сейчас оба в разные комнаты и сидеть тихо. Понятно!? Над вами нависла очень большая беда, особенно над Александром.

      Оба быстро разошлись по комнатам.

      Анастасия вышла во двор, встала возле березы. Вначале обхватила её руками, затем, встав на колени, начала что-то шептать.

     За этой сценой наблюдали прокуроры. У  Виктора Ивановича на лбу появилась испарина. У Митрохина  по телу пошел какой-то зуд, появился страх за себя, за свое будущее. Он чувствовал что-то неладное, несмотря на представление о его повышении.

      Вдруг к нему в комнату зашла Анастасия.  От её сурового лица Митрохину стало совсем плохо.

     Анастасия решила взять карт-бланш над Митрохиным и навсегда подчинить его себе.

     - Ну что, милок, допрыгался?  Тебя не утвердят. Ты бы отсиделся, гляди, и получил бы должность, минимум - начальника отдела в округе. Этим представлением  вы только все испортили.

        Митрохин взмолился:

       -Но что делать, Анастасия?

       -Молча сидеть! У тебя и так хорошая должность! Будешь мне помогать - зарплата твоя будет в пять раз больше, чем платит тебе Советское государство. Твоя должность тебе позволяет привозить сюда разных людей. Тебе будут верить. Главное - ты должен мне рассказывать все о клиентах.

       -Понял, Анастасия! Я все буду делать, как ты скажешь. Но пожалей меня, сохрани за мной хотя бы эту должность. Да, вот возьми семьсот рублей. Это долг Виктора Ивановича.

     -Остальные - что, зажилил? Сколько себе оставил?

       Митрохин испугался:

      -Анастасия,  восемьсот рублей с твоими!   

       Она поняла, что этот агент не только жаден, но еще и труслив. Про себя подумала: “Неужели в центре не могли найти кого-нибудь получше?”

     Анастасия продолжала.   

     Мошенник ты, Митрохин!  Вот что я тебе скажу. Ну да ладно, ты их заработал. Впредь прошу быть честным. Я же все видела, но ждала, что расcкажешь. И не вздумай когда–либо меня обманывать! А сейчас пусть зайдет этот придурок. Что касается водки и вообще спиртного, запишите себе на лбу: никогда в жизни этой заразы не брать в рот. Иди, зови!   

     Этим Анастасия показала, кто здесь главный.

     В комнату вошел Виктор Иванович. Анастасия обратилась к нему,

   -Сейчас езжай к себе и немедленно отзови представление на Митрохина. Скажи, что он  сам отказался от повышения. Похвали его, скажи, что Митрохин еще не присмотрелся к этой должности, чтобы принимать другую, более высокую. Понятно?

     -Да, да. Я все сделаю, как скажешь, только не бросай нас. Пить я не буду, да и к водке меня больше не тянет, - второпях и невнятно ответил Виктор Иванович.

      -Хорошо.  Оставьте все это у меня, - показывая на авоську, - я над ней поколдую и правильно пристрою. Не вздумайте обмывать новую должность, а то я вас знаю, мужиков. Все, уезжайте!

     Виктор Иванович по-военному развернулся и вышел. За ним во двор пытался выбежать Митрохин, но Анастасия окриком остановила его:                                                          

     -А  ты куда?  С тобой я еще не закончила.

      Когда за Виктором закрылась дверь, Анастасия с угрожающим видом приблизилась к Митрохину и спросила:  

    -Когда принесешь указания? Я что - здесь должна сидеть по гроб жизни?

     Митрохин сконфуженно ответил:  

    -Сказано на словах: пока не высовываться. Главное задание  – это разложение морального духа Советской армии, затем от себя добавил, и население.

    -Ладно, - ответила Анастасия, - может, это и правильно, а я-то как могу влиять на это? Я что - в армии служу? Они что там - совсем охренели? Столько лет без весточки! Я чуть с ума здесь не сошла!   

    -А мне  откуда знать, я что - Бог? Тебе и им там виднее. Да и ты вот пристроилась. А таких дураков в армии больше чем достаточно, особенно после Афганистана. Я думаю, с афганцами нужно работать. Они  всех могут разложить, не только армию, но и весь Светский Союз. Вот на них  и будем делать ставку.

     -А ты давно оттуда? -  Анастасия показала пальцем наверх.

     -Нет, недавно. Из Афганистана месяца полтора.

     -Я спрашиваю не об этом, - строго сказала Анастасия.

     -Ах, да, я и забыл. Я там был только один раз, и то - часа три, не более.

      Анастасия поняла: этот придурок из местных. 

     -Ладно, валяй за этим придурком. Слишком часто встречаться нет надобности. Если нужно будет срочно встретиться, передашь весточку с очередным придурком. Ну, скажем, передашь, что Виктор Иванович  крайне благодарен и готов встретиться тогда-то. Понял?

     -Так точно, понял!

     -А теперь вот что: Виктор Иванович скоро получит повышение, необходимо собрать на него компру и подготовить к вербовке. Да смотри у меня, не вздумай пить, а то загрохочешь под фанфары. Понял?

     Всей этой лексике Анастасия набралась за два долгих года в тюрьме.  Митрохина это коробило, но нутром чувствовал силу Анастасии.

    -Так точно!

    -Ладно, все. Иди!

     Митрохин на радостях выбежал.

     Анастасия решила проверить содержимое авоськи. Не успела ее открыть, как в комнату вбежал Митрохин  с мольбой в голосе:

     -Анастасия, не оставляй нас, помоги чем сможешь!

       Анастасия угрожающе посмотрела на него

      -Митрохин, мы же с тобой договорились. Езжай к себе и сделай все, как я сказала. Приедешь через неделю. Да смотри у меня, никакой водки. Съезди-ка ты лучше к Любе. Большой привет ей от меня. Да не забудь купить ей какой-либо подарок от меня. Ты меня понял?!

     -Так точно, понял, моя спасительница, - произнес Митрохин и вышел.

     Сели оба в «Волгу» и уехали.

     Анастасия  выгребла все из авоськи и поняла:  “Гады, они хотели у меня на глазах нализаться! Ну и сволочи! Погодите, вы у меня попляшите! Я вам задам!”

     В авоське были:  шампанское, коньяк и многое другое.  Выложив содержимое на стол, решила было пригласить соседей, но потом сообразила:  они не поймут, еще  вкатают анонимку. Откупорив коньяк, налила в кружку. Выпила. “А ничего штучка, пьётся легко.” Приступила к закуске. Но та не пошла. Одна она не привыкла к выпивке. Что же делать? Кого пригласить? Тут вдруг возле калитки остановился местный  сорокалетний заведующей свинофермой, хлыст и бабник. Анастасия вышла во двор и крикнула:

   -Устал, Василий? Заходи, гостем будешь.    

     Василий оглянулся, как вор, быстро вошел в калитку и остановился.

     -Да проходи, проходи, чего стоишь?

      Василий зашел в дом.

     Анастасия поговорила о том, о сем,  затем спросила:           - А что, может, по сто грамм?

     -Давай, - охотно согласился Василий.

      Пьянка продолжалась до глубокой ночи со всеми последствиями…

      Отдохнув, подумала: “Нет, с такими людьми нужно дружить”.

      C тех пор между Анастасией и прокурорами установилась тесная дружба.

      Завербовав Виктора Ивановича, она с его помощь начала подготовку к вербовке других офицеров Нижнетагильского гарнизона. Митрохин предложил присматриваться  к Вагонзаводу и НТМК. Через три месяца на этих предприятиях было завербовано три человека.

      Деньги в тайнике таяли изо дня в день. Анастасия стала думать об экономии средств.

     А секретная информация лилась рекой и оседала у Анастасии. Иногда ей казалось, что все, что она делает, никому не нужно. У нее началась ностальгия по родине. Ей казалось, что ее забыли навсегда...

     Время неудержимо бежало. Анастасия  подумывала о переезде в областной центр…

 

                                           ***   ***